Ведьмак. Перекресток воронов (Анджей Сапковский)

Крики переместились на плотину. И тогда он увидел.

Птица напоминала страуса, но с огромной головой и гигантским клювом. И ростом была все пятнадцать футов, не меньше. Ни один страус не достигал таких размеров. На голове птица носила торчащий гребень, зоб был синим, а на гузке красовался большой пучок зелёных перьев.

Птица огромными прыжками вылетела на плотину, настигла убегающих людей. Одного клюнула в голову и повалила, другого пнула, ранив когтем трёхпалой ноги. Заметила Геральта, широко разинула клюв, так что стала видна глотка. И заорала. Как павлин — но в десять раз громче.

Конь ведьмака испугался крика, забился и встал на дыбы. Ведьмак упал, удар спиной о камень выбил из него дух. Конь брыкнулся и умчался прочь.

Птица впечатляющими прыжками настигла лежащего Геральта. Тот лежал на спине и не мог достать меч, но вытянул руку и угостил птицу Знаком. Посыпались перья. Сочтя ведьмака слишком крупной добычей, птица взметнулась вверх, снова заорала и нелепыми скачками бросилась за убегающими людьми к возам с раками. Першероны первой повозки рванулись в упряжи, едва не опрокинув телегу. Птица клюнула левую пристяжную в голову, вверх взметнулись кровавые брызги. Возница спрыгнул с козел и попытался убежать, птица настигла его, клюнула и пнула. Заметила трактирщика и заорала. Трактирщик тоже заорал. Пожалуй, даже так же громко. Спрятался за воз, а затем бросился бегом к мельнице. И к Геральту. Птица взъерошила гребень, заорала и погналась за ним.

Геральт уже бежал с мечом в руке.

— На землю! — крикнул он трактирщику. — На четвереньки!

Трактирщик, как ни странно, послушался мгновенно. Рухнул на четвереньки. Геральт с разбега запрыгнул ему на спину, взвился высоко и рубанул с размаха. Прямо по синему зобу.

Голова птицы отлетела в сторону пруда. Сама птица, хлеща кровью из шеи, помчалась вдоль берега протоки. Пробежала шагов пятьдесят, прежде чем рухнуть в камыши. И ещё несколько долгих мгновений била когтистыми лапами.

— А говорили... — выдохнул трактирщик, когда Геральт помогал ему встать. — Обещали, что ничего тут не появится... А тут вот те раз... Еле живой остался, правда, благодаря вам, сударь... А мой возница убит...

— Вроде жив. Надо ему помочь.

У возницы была рассечена голова, он сильно кровоточил. Досталось ему и в спину — как выяснилось, у птицы были мощные шпоры на ногах, и она умела ими калечить. Геральт, как мог, перевязал возницу поданными полосами холста.

Уже собиралась толпа, люди разглядывали тушу. Кто-то из ловцов раков притащил отрубленную голову.

— Ох ты ж... — простонал трактирщик. — Что это за тварь такая? Была, в смысле...

— Мамутак, — ответил Геральт. — Также известный как эпиорнис. Очень редкий. Откуда он здесь взялся? И почему напал? С такой яростью?

— Двое убитых! — крикнул кто-то из толпы. — Шестеро раненых!

— Что за дьявольское отродье!

— Дайте сюда эту голову! — потребовал Геральт. — Это моя добыча. Как и весь эпиорнис. Оставьте тушу в покое, отгоните собак!

— Ага, — сообразил трактирщик, почёсывая бороду. — Вы же ведьмак. Думаете получить за птицу награду, так ведь?

— Именно так.

— Ха. Тогда, хм... У меня есть предложение. Заплачу вам за всю птицу, вместе с головой, скажем... Двести... Ну, пусть будет, сударь, двести пятьдесят новиградских крон...

— Хотите её... в корчму?

— В самую точку. Птица она и есть птица, что с того, что большая. Ну, как решите? Бургомистр Берентроде больше не даст, я его знаю, жмётся над городской казной, потому что сам из неё доходы тянет, он и вся его родня. А я заплачу наличными. Подъедем к ближайшему, сударь, банку...

— Кстати о том. Подъедем. Где мой конь? Люди, не видели? Буланая кобыла? Под седлом...

— Видали, а как же! Ваш слуга её вёл. Вон туда, в сторону городка!

— Какой, чёрт побери, слуга?

***

Оформление фасада ратуши городка Берентроде огромным плакатом с надписью «Проваливайте отсюда вместе со своей петицией» было бы весьма разумным решением. Это позволило бы просителям сэкономить уйму времени и сил, которые можно было бы потратить с большей пользой для общества.

А Дидье Хан, бургомистр городка, не носил на шее медальон с выгравированной предупреждающей надписью «Редкостная сволочь». А стоило бы. Многим людям это тоже сберегло бы немало нервов.

— Смотри, не разбрасывайся обвинениями, ведьмак, — холодно произнёс он, выслушав жалобы Геральта. — В Берентроде нет конокрадов и воров. Это законопослушный urbium, населённый честными людьми. Здесь никто не ворует.

— Значит, мой конь сам себя украл?

— Не знаю. Я не сторож твоему коню.

— То есть расследования не будет?

— Не будет. У меня нет для этого ни средств, ни людей. Мои люди заняты рассле... Заняты другими делами. А твои россказни об украденном коне не только клеветой попахивают, но и мошенничеством. Хочешь выудить деньжат из городской казны, так? Гляди, как бы я тебя в яму не велел бросить!

— По именному указу короля Дагрида ведьмаки не подчиняются местным властям...