Ведьма-хранительница

Лереена как-то странно вывернула шею, судорожно дернула нижней челюстью, и та внезапно раздалась вперёд и вширь, вовлекая в трансформацию всю голову, а за ней и тело. Зубы заострились и удлинились, руки неестественно вытянулись, белое платье истлевшими клоками осыпалось на пол. Ролар едва успел отскочить, как извивающаяся на алтаре тварь подняла красноглазую, клыкастую морду, сложила крылья вогнутой полусферой, вытянула шею и беззвучно завопила. Нас разметало по углам и прижало к полу, звуковая волна ударила по спине, как мешком с опилками. В ушах нестерпимо засвербело, потом их словно заломило от ледяного ветра. Ещё мгновение — и из них хлынула бы кровь, но, на наше счастье, тварь с лязганьем захлопнула пасть, переводя дыхание и оглядываясь.

— Под алтарь! — громко скомандовал Лён, вдохновляя нас личным примером.

Только мы успели добежать и на четвереньках заползти под плиту, как Лереена завелась снова, уже уверенно и надолго, волнообразно меняя тональность, но не силу звука. Вокруг с дребезгом взрывались статуи, пятифунтовые мраморные осколки с грацией пушинок кружились в вихревых потоках, то и дело выстреливая в стороны, как из пращи. Стены и пол быстро покрывались вмятинами. Драгоценным камням полагалось бы вообще рассыпаться в пыль, но, к моему изумлению, они целыми и невредимыми лежали на полу, словно прилипнув к углам гексаграммы — видимо, их оберегала остаточная магия Круга.

Наскоро поставленная мною защита не дала нам окончательно и бесповоротно оглохнуть, но голосистая тварь умудрялась-таки частично её пробивать, и боль в ушах не стихала.

— Что с ней такое? — заорала я, сама не услышав своего голоса. Но Лёну хватило мысли.

— Это вторая ипостась женщины-вампира! — придвинувшись, прокричал он мне в самое ухо. — Вместо волка у мужчин, но проявляется спонтанно и не поддаётся контролю!

— Её можно как-нибудь заткнуть?!

— Нет, пока она сама не успокоится!

— Это надолго?

— Смотря насколько сильным было потрясение!

— Куда уж сильнее!

То, перед чем спасовала целая армия ложняков, без труда удалось одной взбешенной вампирше. Храм вибрировал, как чугунный котёл, по которому лупят кочергой, из щелей между камнями сыпалась замазка, а сами они на глазах расползались в стороны и выдвигались из гнёзд.

— Упырица гхырова! — не сдержалась я.

— А ты ещё удивлялась, почему я не хочу на ней жениться!

— Я?! Да женись на ком хочешь, мне-то что! Кто я вообще такая, чтобы чему-то удивляться? Хранительница, тьфу! Да их наклепать — раз плюнуть, даже спрашивать не надо!

— Вольха, ты чего? — опешил Лён.

— Чего я? ЧЕГО Я?! Я в ярости, если ты ещё не заметил! Целую неделю за мной оптом и в розницу гоняются всевозможные твари, объединённые пламенной нелюбовью к моей скромной персоне, в течение двух последних лет я сама постепенно превращаюсь в какого-то монстра, полчаса назад вообще умерла, а теперь сижу под алтарем и надо мной носится твоя отвергнутая невеста, пытаясь сровнять храм с землёй, снаружи томятся в ожидании орды ложняков, а ты невозмутимо интересуешься, чем я недовольна?!

— И чем ты недовольна? — невозмутимо поинтересовался Лён.

Я задохнулась от возмущения, а этот мерзавец добавил:

— Разве я тебя о чём-то просил? Заставлял догонять посольство, связываться с ложняками, ехать в Арлисс и проводить обряд? Ты сама приняла решение, а теперь предъявляешь мне какие-то странные претензии!

— Странные?! Надеюсь, у тебя нет ещё одной Хранительницы?

— Нет, а что?

— Хочу быть уверена, что если сейчас тебя пристукну, то больше никогда не увижу!

Теперь мы орали друг на друга исключительно от избытка чувств, напрочь забыв про упырицу. Я в первый раз видела Лёна таким взбешённым, он даже побледнел от негодования:

— И это твоя благодарность?!

— Что?! Я ещё и благодарить должна?!

— Представь себе!

— Извини, здесь моё воображение бессильно!

— Да как ты смеешь меня упрекать — после того, что я для тебя сделал?!

— Со мной сделал! И когда только успел, гнусный кровопийца?!

— Это я-то кровопийца?! Ах ты бесстыжая, паршивая ведьма! Если бы я только знал!

— Если бы я только знала!

И тут рядом с нами раздался такой надрывный, истерический визг, перекрывающий Лереенин, что «паршивая ведьма» и «гнусный кровопийца» разом замолчали и недоуменно уставились на Орсану. Наёмница, убедившись, что завладела общим внимание, тут же закрыла рот, откашлялась и деловито уточнила:

— Успокоились? Тогда заключайте перемирие и начинайте думать, как нам отсюда выбраться!

Мы опомнились и устыдились, но не стали с фальшивыми улыбками пожимать друг другу руки, а сразу перешли к нужному мыслительному процессу.

— Выход только один — через дверь! — мгновенно сориентировалась я.

Орсана, видимо, давно пришла к тому же выводу, потому что сердито заорала в ответ:

— Но мы не сможем вылезти из-под алтаря, пока она хлещет звуком и в воздухе кружится эта пакость!

— Значит, пойдём к двери вместе с ним! — решительно объявил Лён, пихая Ролара в бок и взглядом указывая ему на изнанку мраморной плиты. — Ты готов?

— Давай!