Вечный капитан

Не знаю, кто из моих проболтался, как мы отбились от лангобардов, но, как мне показалось, все жители Равенны считали нужным поздравить и поблагодарить нас. Особенно старались торговцы. Ну, этим надо было сбить цену. А я не спешил, поэтому и не сбавлял.

Город мне понравился. Когда-то здесь была столица Западной Римской империи, потом Королевства Готов. Тридцать семь лет назад ее отбили, превратив в провинцию. Насколько помню, где-то здесь похоронят Данте – первого известного писателя-фантаста. Имена предыдущих фантастов – авторов Ветхого Завета, греческих мифов и т. д. – до нас не дошли, Я пару раз вырывался с судна, гулял по улицам. Все время было такое чувство, будто я в Италии двадцать первого века, только памятников старины больше и среди аборигенов многовато блондинов. Случайно набрел на базилику Сан-Витале. Она значилась в туристических справочниках, значит, простоит еще больше пятнадцати веков. Снаружи так себе, я даже сначала принял ее за оригинальный трехэтажный жилой дом, но потом заметил, что люди крестятся на нее и свободно заходят внутрь, и сам заглянул. И чуть не присвистнул от удивления! Внутри она была высотой во все три этажа, и через большие окна потоки света падали на стены и потолок, украшенные мозаиками с библейскими сюжетами. Постарались ребята! Понимали, что религия работает через сердце, а не разум. Искусство – самое надежное орудия порабощения человека. Не перестаю удивляться, почему люди двадцать первого века, имея такую продвинутую технику и технологии, редко когда умудряются сделать что-нибудь такое же талантливое. Впрочем, искусство и техника не зависят друг от друга.

Я нашел торговца лошадями, отец которого был готом, а мать ромейкой. В нем каким-то странным образом сочетались готская грубость и ромейская тяга к роскоши. Приехал он в порт на красивом и высоком кауром – рыжеватое туловище, а грива и хвост темнее, рыже-коричневые, – жеребце с золочением всех деталей упряжи и седла, которые только можно было покрыть этим металлом. Даже стремена были позолоченные. А уж количеством блестящих предметов на всех частях тела он бы переплюнул любого дикаря из джунглей. Звали его Вультвульф, был он брюнетом лет сорока, с короткими, слегка вьющимися волосами и бородкой на ромейский манер. Одет в шелка, не дешевые, с золотым шитьем. На ногах высокие и разрисованные сапоги для верховой езды. Я заметил, что у людей шестого века какая-то болезненная тяга к золоту, к украшательству им. Напоминали мне цыган двадцать первого, которые вырывали здоровые зубы, чтобы вместо них вставить золотые. Здесь, кстати, я тоже встречал золотозубых. То ли это коронки, то ли вставные зубы – не знаю.

Пока Вультвульф рассматривал товар, я спросил, где он купил такого красивого коня.

– Это жеребец из моего табуна, – гордо заявил он.

– Ты продаешь лошадей? – поинтересовался я.

– Да, – ответил он и высокомерно добавил: – Но мои лошади стоят очень дорого.

– Я похож на бедного человека?! – так же высокомерно произнес я.

Тут его и пробило. Наверное, во всей Равенне найдется не много людей, способных потягаться с ним богатством, и с теми он хорошо знаком. Вультвульф сразу посмотрел на меня, как на лошадь, неожиданно выигравшую забег. Видимо, не похож я был на богатого человека, но каких только злых шуток не бывает в жизни?!

– Ты хочешь купить коня? – уже более почтительным тоном спросил Вультвульф.

– Пару жеребцов, которые смогут нести меня в доспехе, и двух-трех кобыл на племя, – ответил я.

У равеннского олигарха сразу поубавилось спеси.

– Они пасутся в предгорье, день езды отсюда, – сообщил он деловым тоном. – Я пошлю людей, они отберут, каких скажешь, и послезавтра пригонят лошадей сюда.

– Мне бы хотелось съездить и самому выбрать, – выдвинул я условие.

– Когда? – спросил он.

– Хоть завтра, – ответил я.

– Можно и завтра, – сразу согласился Вультвульф.

Видимо, не так уж и много здесь покупателей на его бесценных лошадей.

– Подскажи, где лошадей нанять для поездки? – спросил его.

– Можешь воспользоваться моими, – предложил он. – Сколько тебе надо?

– Три, – ответил я, решив взять с собой Хисарна и Сафрака.

Рано утром двое вооруженных слуг Вультвульфа прискакали к судну с тремя лошадьми на поводу. Одеты были скромнее хозяина: доспехи кожаные, рубахи из грубой ткани. Седла на лошадях с луками немного выше, чем у кочевников. Я выбрал самого крупного и по виду самого спокойного жеребца. Он, казалось, тяжко вдохнул, когда я занял седло, но пошел без натуги и выпендрежа.

Вультвульф с еще двумя слугами поджидал нас у городских ворот. Эти двое были в кольчугах. Наверно, личная охрана. Моя охрана одета покруче. Не говоря уже обо мне самом. Конезаводчик не без зависти посмотрел на мои доспехи, оружие и особенно на ремень с золотыми бляхами.

– Какой красивый! – похвалил Вультвульф. – В Константинополе делали? Нет, персидская работа. Или сирийская?

– Не знаю, – ответил я и как бы между прочим рассказал: – Снял с аварского кагана, когда взял его в плен.

– Ты взял в плен аварского кагана?! – не поверил конезаводчик. – Шутишь?!