Вечность после...

Тихий шорох за спиной, и уверенная рука уже нащупывает мой живот, долго обнимает его ладонью, нежно ласкает пальцами, затем медленно крадётся выше, чтобы проверить, на месте ли грудь: правая, левая, обе сразу, снова правая, за ней левая. И вот я уже не могу сдержать улыбки – сонно хихикаю. Наконец, всё та же неугомонная ладонь возвращается на живот и притягивает меня к телу мужа: оно горячее, даже жаркое, как печка, и пахнет… Чем оно пахнет? Это смесь запахов, мой личный феромонный состав: зубная мята, морской гель для душа и аромат кожи любимого мужчины.

Первыми на моём затылке всегда появляются его губы, затем присоединяется язык, в конце - один-два-три нежных укуса, разгоняющих импульсы моего желания. Оно растекается шустрыми волнами от затылка к пояснице и ниже, распускается жаром внизу моего живота, сползает к бёдрам, наполняя их томительным ожиданием.

Я дышу чаще, разворачиваюсь, чтобы уткнуться носом в его грудь, вдохнуть запах, вынырнуть и потянуться к ключицам. Он любит, когда мои губы и язык касаются его в этом месте, и я делаю это нежно, медленно, наслаждаясь сама вкусом его кожи, близостью и уязвимостью сильного и крепкого, как скала, мужчины. Только для меня он такой – до предела открытый, искренний, позволяющий увидеть хрупкость своей души и всю силу своего чувства.

А ещё он любит, когда я тихо и протяжно пропеваю его имя:

- Дааамиииеееен…

В такие моменты он всегда улыбается, выдаёт своё удовольствие дыханием, приоткрывает глаза и отзывается своим нежным:

- Моя Ееевааа….

И я снова пою ему:

- Дамиен, Дамиен, Дамиен…

Это моя утренняя молитва, моё «Аллилуйя» новому дню, где я жива, здорова, счастлива.

Мне даже не нужно проверять, есть ли у него эрекция, я и так это знаю: она есть, всегда есть. И в зависимости от моего настроения, она может быть обласкана, а может и не быть – Дамиен всё равно в этой игре ведущий. Он режиссёр, продюсер и главный герой в нашем бесконечном сериале. А в героини он хочет только меня, что и докажет прямо сейчас.

Для начала долго и с чувством поцелует. Затем стащит свою майку с моего тела, пройдётся ладонями, пальцами, лаская, пробуждая. Изнежит губами, ублажит языком и насытится сам. Потом соизволит, наконец, заметить, что мои бёдра давно уже разведены и ждут его - это он любит больше всего, что неизменно отражается в самодовольном сощуренном взгляде.

В комнате уже светло, небо за окном тёмно-синее – день будет ясным, и солнце вот-вот появится над водами залива.

Дамиен всегда смотрит в мои глаза, совершая своё первое касание, а за ним и первый толчок. И в этом взгляде всё, что у нас есть, что было, и что ещё будет.

Этот мужчина любит меня, и этого не изменить.

Этот мужчина жаждет лишь моей близости и заботы, и так будет всегда.

Этот мужчина бережёт и защищает меня, ведёт нас по самому светлому пути, и помешать ему невозможно.

После бурного одновременного финиша Дамиен ложится на спину, запрокинув за голову руки, и всегда произносит одну и ту же фразу:

- Иди ко мне!

Это означает, что я должна залезть на него и улечься сверху, прижавшись щекой к его щеке, грудью к груди, животом к животу, своими бёдрами к его бёдрам. Иногда мы целуемся, иногда шепчемся о планах на день.

Взбираюсь и лежу, прилипнув к мужу, как когда-то давно в юности на сказочном пляже в Италии. Мне нравится осознавать под собой его разгорячённое тело, которое теперь так и тянет назвать родным, наблюдать за тем, как интимно соприкасается кожа наших животов, уплотняясь от встречи запыхавшегося дыхания. И всякий раз я вспоминаю Лигурийский пляж, звёздный песок и самый сладкий, волшебный, сшибающий с ног мою разумность голос: «Мы один живот!».

Ева и Дамиен и теперь любят друг друга, и эта любовь повсюду: в простынях, в воздухе, в улыбках детей, в словах и взглядах, обращённых на самое важное во Вселенной лицо, глаза, губы, просто силуэт любимого человека в однообразной массе всех прочих.

Внезапно мою ладонь находит и сжимает в своей его рука, а я перестаю дышать, наблюдая за ростом волны, поднимающейся из глубин моей растрёпанной и такой ранимой души, поскольку знаю, что последует дальше: мягкие, горячие, ещё влажные после жадных целований губы нежно касаются моего мизинца - «За то, что ушёл от тебя»; задерживаются ненадолго и вот уже плотнее прижимаются к безымянному - «За то, что не подошёл в кафе»; за ним следует средний - «За то, что отверг тебя в первый раз»; «За то, что отверг во второй»; и когда его рот плотно и максимально долго вжимается в мой большой палец - «За то, что не защитил, не уберёг», на моих глазах уже слёзы.