Вавилонская башня

— Девочки, наверх, отдыхаем.

Выбрался по мраморным ступеням следом за гостем и расположился во втором шезлонге.

— Хорошо здесь у вас. — У федерала перед мысленным взором явно вращались рыбные деликатесы намечавшегося обеда, но пока он смешивал в пивной кружке грейпфрутовый сок с малиновым. Вот он отхлебнул результат и придвинул к себе вазочку с солеными фисташками.

Семен Петрович с гостем сидели в бане уже давно, пора было подкрепить силы.

— Надеюсь, вы патриот? — Хомяков надел шикарный махровый халате надписью, вышитой по-английски поперек всей спины: «Сема — чемпион», и улыбнулся. — Сегодня у нас день национальной кухни.

Ну и замечательно. — «Да мне лишь бы хлебушек беленький был, а икорка пускай будет и черная…» Федерал двинулся вслед за Семеном Петровичем в отделанную мореным дубом комнату отдыха, где завершали последние приготовления два одетых в белое халдея.

Действительно, обед был выдержан в национальном колорите, а именно: для начала — закуски: балык, осетрина свеже-просоленная, белорыбица провесная, палтус, деликатесные, далеко не магазинные шпроты, семга, икра зернистая и паюсная, масло сливочное, редька, сыр…

Ну и так далее, разная там уха стерляжья с налимьими печенками, разварные окуни по-астрахански с кореньями и еще многое, многое вареное, жареное и копченое, от чего не только гастрономически озабоченный гость мог захлебнуться слюной.

Пили прозрачную как слеза «Смирновскую» и выдержанный коньячок «Наполеон», однако по чуть-чуть, потому как сам Хомяков в вопросах алкоголя был умерен — берег здоровье, а Чекист не желал портить спиртным рыбную благодать.

Наконец, когда «гонорар» был освоен и халдеи приволокли исходивший жаром огромный двухведерный самовар, Хомяков выжидательно посмотрел на гостя и коротко поинтересовался:

— Так сколько же денег?

Взгляд Чекиста сразу сделался жестким, а начал он издалека:

— Вот я, Семен Петрович, без пяти минут генерал, а как живу? Машина — «жигули», квартира — двухкомнатная типовая «гованна»[45], куда ни кинь — всюду клин, денег вечно не хватает. Нет ничего унизительнее бедности.

Он сделал паузу. Хомяков слегка нахмурился, не понимая, куда клонит друг-федерал. А монолог продолжался:

— Вот вы, Семен Петрович, прошлый раз заказали мне индикатор временных ям, а они каждый на особом счету, дело нешуточное, тайна государственная… — Чекист скорбно и сурово сдвинул брови. — С американцами вот поделились, а чтобы своим… В общем, поскольку голову я подставляю постоянно, об одном прошу: в дело возьмите, чтобы было за что рисковать, а карту я отдам просто так, в счет своей доли.

«Каков нахал! — Папа ощутил нешуточное желание шваркнуть гостя лобастой башкой о самовар. Не шваркнул — в основном из соображений завидной физической формы, в которой пребывал гость, даром что из парной выкатился раньше хозяина. Зато вспомнились слова зэковской песни: «Я всю долю свою засылаю в общак, мне не надо ни много, ни мало…»

— Между людьми умными консенсус всегда найдется, — негромко произнес Хомяков.

Без пяти минут генерал посмотрел ему пристально в лицо, но, так и не поймав взгляда, кинул в рот горсть изюма, запил чайком и, как бы продолжая прерванную беседу, сказал:

— Чертова дымка ведет себя совершенно непонятно, создается впечатление, будто она выжидает, к чему-то готовится. На всей территории страны отдельно располагавшиеся временные ямы плотно сконцентрировались на небольших территориях и пришли в равновесное состояние, образовав своеобразные аномальные зоны. У нас в Питере это практически весь район от Московского до Кубинской. Население оттуда эвакуировано, а снаружи периметр заблокирован шатровым ограждением из колючей проволоки, к которому подключена импульсная система «Кактус»… Нуда вы ее хорошо знаете… в общем, чтобы все лезущее из временных туннелей оставалось внутри. Однако самое интересное, Семен Петрович, другое… — Чекист поперхнулся миндалем и потянулся к самоварному кранику. — Ходит у нас в начальниках отдела полковник один, борзой, из бывших спецназовцев. Так вот, он откопал где-то бабу-экстрасенса, которая не просто видит хрональные туннели, но и как-то различает, откуда они простираются, то есть в какой эпохе берут начало. На моей карте это все отражено в лучшем виде. Масштабно и в цвете.

«А Древний Рим есть?» — чуть не спросил Хомяков, но в последний миг некоторым чудом сдержался. В самом-то деле: может, и есть, но что толку, если туда, к цезарям, все равно не пролезешь?.. Тем не менее без пяти минут генерал заметил, как блеснули у него глаза. Федерал налил себе чаю, закусил мятной пастилкой и молвил загадочно:

— Но даже и это не самое важное, главное впереди.

— Прямо анекдот про сравнение космоса с женскими ножками, — улыбнулся Хомяков. — Чем выше, тем интереснее. Хватит цену набивать, мы ведь уже запрессовали обо всем.

И, надкусив пряник, он принялся дуть на блюдечко.

А федерал вдруг прищурился и сообщил ему таинственным шепотом:

— Знаете, почему у людей во временном туннеле крыша съезжает? Потому что там возникают полевые структуры, называемые «пожирателями разума».