Вавилон и Башня

Мукнаил отключил облако, кое-как встал из ложемента, сделал свою, уже привычную, зарядку. Немного поподнимал сначала одну ногу, потом вторую. Еще захотелось повторить то, что он довольно часто делал в облаке: облокотиться на край ложемента, согнуть и разогнуть руки. Но, во-первых, места, чтобы вытянуть ноги, совсем не было. А во-вторых, Мукнаил боялся такой нагрузки, все-таки движения ногами давались ему пока с трудом.

«Пока?! Что значит это „пока“? – спросил у себя Мукнаил. – Когда я начну работать в облаке, у меня времени и на такие упражнения не останется. Да и зачем мне они?! В облаке они совершенно ни к чему. Как работник, я буду получать постоянное био».

В этот момент перед Мукнаилом возник образ большого красного колокольчика, перевязанного золотой ленточкой. Колокольчик звонил не очень громко, «динь-дон, дон-динь», но звук был насыщенным: образ того, что кто-то хочет посмотреть его коллекцию образов.

«Кого еще там…» – не очень-то обрадовался Мукнаил и вошел в облако.

Это была Асул.

При включении облака, помимо образа Асул, перед Мукнаилом вновь появился половинчатый Розевич, который после триумфального завершения курса лекций намешал образов всяких развлечений. Да так избыточно, что его тело съехало из ложемента и теперь наполовину сползло на пол.

«Половина съехала наполовину», – моментально придумал жестокий каламбур Мукнаил и обменялся образами приветствия с Асул.

Асул отправила ему образ арестанта с головой луковицы, который ходил за решеткой. Видно, она подразумевала, что Мукнаил сейчас наказан инструктором Жабом.

А Мукнаил, в отместку, отправил ей образ половинчатого Розевича. Подло, конечно, но что ему еще оставалось.

Асул никак не реагировала, только в ответ отправила образ небольшого букетика с белыми цветами. Предусмотрительно написав слово «ландыши» на белых кругляшках. Мукнаил действительно не очень разбирался в цветах. Но, судя по оформлению образа, понял, что Асул выражает свое сожаление. Только непонятно кому: половинчатому Розевичу или самому Мукнаилу?

Мукнаил в ответ отправил образ большой крепкой моркови, которая росла из темной маслянистой почвы, пытаясь дать понять Асул, мол, нечего сожалеть о том, что получилось само собой.

Асул ответила образом зебры, которую разрывает пополам сорвавшейся «стрелой» большой строительный кран. Наверное, этот кран строил дом и рядом гуляла зебра. Что-то пошло не так, часть крана сломалась, зебру разрезало и мгновенно убило. Образ был яркий. Во время просмотра Мукнаил даже ощутил на лице горячие капельки крови, брызнувшие в разные стороны от неожиданно располовиненной зебры. В самом конце образа дрожащая в конвульсиях голова зебры приблизилась к нему, беззвучно шевеля толстыми черно-сиреневыми губами. Зебра то ли пыталась хватать последние порции воздуха, то ли жаждала что-то сказать Мукнаилу.

После такого образа Мукнаил согласился с Асул: не всегда то, что получается само по себе, не заслуживает сожаления.

Мукнаил попросил Асул показать ему образ настоящей Асул, предварительно отправив ей свой, чтобы не выглядеть невежливым. На удивление образ настоящей Асул был очень похож на образ Асул в облаке. Высокая девушка с длинными, заплетенными в маленькие косички волосами, с очень темной кожей, что было признаком не очень высокого достатка родителей, с очень длинными и невероятно мускулистыми ногами. Причем эти мускулы представляли собой не просто отдельные выпуклости, как у большинства с пятидесятого этажа, в том числе у Мукнаила. У Асул они были продолговатыми, словно сращенными с самой структурой ног и рук, будто всегда там и находились. Впрочем, во время проектирования это было возможно.

Мукнаил отправил Асул образ комплимента. Она ответила чем-то похожим и сразу задала вопрос:

– Можно я зайду к тебе?

– Да вы… – не выдержал Мукнаил. – Вы что, сговорились все? Прости, Асул, я не конкретно о тебе. Просто всякий раз, когда кто-то приходит, потом Жаб назначает мне испытательный срок, лишает адреналина и большинства увлекательных образов. А самое худшее… все мои гости… что Асофа, что Ульма… куда-то пропадают с этой чертовой балки.

– Я не хочу на балку.

– Уже легче, – немного успокоился Мукнаил. – А чего ты хочешь? Живу я на пятидесятом этаже. Здесь комнаты, как ты знаешь, совсем маленькие, толком некуда и войти.

– Ничего страшного. Я тебе покажу, как делать зарядку в маленькой комнате, – и Асул отправила Мукнаилу образ большого кукольного глаза, с густыми черными ресницами, который не просто подмигивал Мукнаилу, а, кажется, в такт какой-то известной мелодии.

Не дождавшись ответа, новенькая отключила облако.

Мукнаил видел перед собой только образ Розевича, который к тому моменту совсем перестарался с празднованием окончания курса, отчего половина тела дрожала от переизбытка образов, почти полностью выпав из ложемента, так что голова профессора с тщательно уложенными светло-желтыми волосами билась о самый край.