Вавилон и Башня

Внутри послышалась возня, и, кажется, шлепок тяжелого тела. От неожиданности, наверное, Саша упал с коробок. Так оно и было, потому что вслед за этим раздался Сашин мат и смех Гали.

– Чего кричишь, малец? – отозвалась подобревшая Галя.

Вениамин взялся обеими руками за замок и как можно осторожнее, бесшумней отщелкнул дужку. Оставалось снять замок, и дело сделано, следы заметены.

– Тетя! Тетя! – еще громче прокричал он и вытянул замок из дужек.

– Ну чего там тебе? – уже не таким добрым и даже немного подозрительным голосом спросила Галя.

– Я уже перетаскал все, е-ей…

– Смотри. Точно все? Сейчас учет закончим, тебя, дурня, рассчитаю.

– Один рупь? – жалобно протянул Вениамин.

– Работу сначала приму, – строго ответила Галя, кажется, натягивая платье.

– Ладно, ладно… – Вениамин сделал несколько шагов в сторону.

– Не…

Что дальше сказала Галя, Вениамин не услышал.

Он несся темными улицами к вокзалу. Часов у него, конечно, не было. Но, когда подбежал к станции, по присутствию бабок, сидящих на путях, понял, что сегодня еще ожидается междугородний. Для бабок с пирожками, малиной, пивом и прочей снедью это был поезд, куда они все это и продадут – пьяным, уставшим от духоты пассажирам. А для Вениамина это был поезд в «новую жизнь». Именно так он почувствовал и прислушался к «следу добычи». Но тот молчал. Внутри вместо чистого «холодка», который позволял действовать то медленно, то быстро, однако каждый раз очень точно, царила обычная путаница. Ну и что, теперь Вениамин справится и сам. «След добычи» для особых случаев.

– Куды поезд, бабуль? – спросил он у бабки, сидевшей рядом с путями.

– Куды, куды… в центр уродства, – ответила благопристойная на вид бабка в белом чистом платке.

– А это кудыть?

– Это-то, сынок, в Москву. – И она обильно сморкнулась по-мужски, зажав одну ноздрю пальцем.

– Ага… – протянул Вениамин и стал ждать свою «новую жизнь».

Глава 3. Богдан

<Россия, 1990-е годы>

Во рту кровь. Не видно ни хрена. Откинул голову, екнулся во что-то холодное металлическое. Труба, батарея? Батарея. Классика. Спасибо и на том. Руки за спиной сшили, падлы! Вроде ноги целы. Значит, не в афганском подземелье дело. Там ноги ломали, самый простой способ не тянуть лямку в охране туши, так и не до этого там.

На руках ментовские наручники. Ну лады, так проще. Значит, взяли меня лохи. Но как подбили нас? Скоробей, он же водила козырный. И куда они с Ерохой делись? Ладно, это еще надо пробить. Короче, не до чечеточки. Блин, башка как болит, сука. Сейчас глаза ненадолго закрою, может, легче станет.

Закрыл – и сразу улетел куда-то. Но уже не в бессознанку. Картинку увидел. Как с открытки.

Вершина холма, а на ней волчара. И все так красиво, прям сеанс. Внизу речушка вьется, за ней лес. Такой пейзаж весь из себя.

Волчара здоровенный, серый, с конкретным воротником шерсти вокруг шеи. Сначала смотрит на меня, а потом отворачивается – и давай травой кишку набивать. Жрет ее, короче, как корова.

– Эй! – кричу ему. – Ты чё траву-то жуешь?

А волчара не удивился ни хрена:

– Тебе какое дело, маленький брат? – говорит.

Ну, е-мое. Он еще и базарить может!

– Какой я тебе, брат? Я – человек, ты – волк.

– Это как посмотреть.

– Что значит, как посмотреть?

– А вот то и значит. Ты вот сейчас чем занят? А?

– Я-то? – А чего мне перед ним выделываться, как есть и говорю: – К батарее меня прикрутили, в какой-то хате, хрен знает где… а чё?

– Ну вот. А я тут медитирую. Видишь, красота какая.

– Чё ты, блин… медитируешь? А где это?

– Где, где. Мы пока в разных местах, как ты понял.

– Как же мы тогда базарим, если в разных местах?

– Богдан, ты как дураком был, так дураком и останешься, – волчара даже ухмыльнулся, падла, своей пастью с оскалом малиновым. – Да разве обязательно быть в одном месте, чтобы разговаривать?

– Твоя правда… а откуда ты знаешь, что меня Богданом звать?

– Ну это уж… – и тут волчара вообще такой жест закинул. Приподнялся на задние лапы, а передние развел в стороны, как только люди делают.

Я потряс башкой, внутри зазвенело, опять стало больно до одури.

Волчара исчез, вместе со всей открыткой. Вернулся я обратно. Оказалось, не башкой трясу, а руками в баранках[55], от этого, понятное дело, и звон. Решил больше не закрывать глаза. Похоже, вкатили чего-то по вене, раз чудится такое.

Надо как-то из этого косепора выдворяться. А как?! Закусил воротник, чтобы зубами не стучать, рванул изо всех сил за большой палец. Хрусь, и повис как надо.

Обычные ментовские баранки снять проще всего, у них дужка либо разболтанная, либо держится плохо. От этого рука пролезает легко, если большой палец вырвать. Поэтому профи вяжут тонкой веревкой или пластиковым тросом.

Короче, одну руку высвободил. Со второй еще проще, не нужно сустав дергать, надавливаешь – и все. Стаскиваю вторую баранку, протискивая палец кое-как, и нажимаю на запястье. Еще посмотрим, кто кого, ребятки.