Вавилон и Башня

– Да, друг! – похлопал я бородатого по плечу. – Совсем вы из ума выжили, – и я показал ему наверх, где буйствовала Милица. Тут даже бородатый меня понял. Он изобразил опять какую-то гримасу, мол, согласен, что от Милицы лучше держаться подальше. – Так если ты понимаешь, что там тебя ждет самая мерзкая стерва – Милица – и грязнуля Адам, зачем ты носишься здесь с этой палкой-ложкой, разгребая всякие куски дерьма?!

Я пнул ногой один комок, который валялся рядом. Бородатый, похоже, опять что-то понял. Он показал мне, что надо сесть на этот комок. И я сел. Сил уже не было.

Бородатый тоже сел рядом, но смотрел куда-то вверх. И через какое-то время над палками появился большой, обмотанный веревками комок. Комок болтался, а потом упал на середину площадки.

Теперь хоть стало понятно, откуда здесь комки! Когда он развалился, бородатые принялись во всю орудовать идиотскими палками.

– Ну вы и кретины! – беззлобно выругался я.

Бородатый от этого только оживился. Он прыгнул в освободившиеся веревки. «Что, друг? Даже до тебя дошло, что надо сваливать отсюда?» За ним прыгнули еще несколько бородатых. Все они, кажется, привычно повисли, даже не выглядели смущенными.

– Джин?

– У-м-м?

– Ну что?

– Что, что? А может, внизу торговый центр есть? – все-таки издевалась она.

– А знаешь… я сейчас брошу тебя вниз, потом расскажешь про этот их торговый центр. Ладно?

– Не… давай вместе посмотрим, – и Джин легонько подтолкнула меня к веревкам.

– Ты сумасшедшая, что ли? – только и успел огрызнуться я, а сам уже перекинул одну ногу, по примеру бородатых.

Глава 7. До

<Без географического наименования, 2100-е годы. Новая цивилизация>

Я остановился рядом с Большой Свечкой, пробуя угадать ее уроки. Какие они в этих цветах?

Как будто пугающие и веселые, грустные и радостные, интересные и скучные, понятные и неразличимые.

Все одновременно! Зачем такие разные уроки у Большой Свечки? И почему она не становится прозрачной?

Ко мне подошел ЛЮ и дал мне привычный урок: Пао будет всегда.

Я, как обычно, не понял. Видел, что не только Пао будет всегда, но и еще что-то. Большая Свечка будет.

Мы с ЛЮ пошли к Башне.

На Подъемном Блоке работал молодой УТ, вместо старого мудрого ЕТ.

Я передал УТ урок ЕТ: если Пао упадет у тебя, то Пао все равно упадет. Хотел как-то подбодрить его. УТ ответил уроком: если Пао упадет, то неважно у кого.

УТ был мудрым. Если что-то случается с Пао, то неважно у кого, потому что Пао будет всегда. Пао упало. Не так важно, кто уронил Пао.

Мы с ЛЮ поднялись на Башню и увидели, что АТ, ОД, УР, УС, ЕР стоят, держа бамбижо вверх. Их бамбижо редко увидишь поднятыми! Они работают на Башне во время темнолетающего Пао и готовы ко всему.

Но то, что было на площадке, заставит поднять бамбижо любого.

На площадке была Маленькая Свечка.

Одна из тех Маленьких Свечек, которые иногда появляются из Прозрачного Коридора.

Маленькая Свечка мерцала разными цветами, почти как Большая Свечка. Только быстро становилась прозрачной. Я дал ей простой урок: пытайся, пока пытаешься.

Маленькая Свечка не приняла мой урок, только открывала и закрывала рот, будто откусывая какой-то невидимый плод.

Через ее смешанные цвета я увидел много уроков: боль, испуг, надежду, страдание, злость. Все уроки у нее перемешались.

Я решил успокоить Маленькую Свечку и дал ей урок: спокойствие, которое внутри. Что еще я мог дать тому, у кого так много уроков?..

Маленькая Свечка не приняла и этот урок и стала прозрачной, потеряв все свои цвета.

ЛЮ дал Маленькой Свечке прощальный урок: Пао будет всегда.

Тот, кто появляется из Прозрачного Коридора, быстро становится прозрачным.

Какими бы прозрачными ни были Маленькие Свечки, их все равно жалко. Они немного похожи на нас.

Выйти из Прозрачного Коридора, чтобы стать прозрачным, и снова уйти в Прозрачный Коридор.

Выйти, чтобы снова уйти. Самый грустный урок, который я когда-либо встречал.

Я чувствовал, что внутри меня много уроков, которые я не мог принять. Они висели, словно плоды на Стене Плодов.

Но что поделаешь? Я не могу сбивать уроки, как плоды, ударом бамбижо. Уроки – это не плоды.

Часть четвертая

Глава 1. Конбор

<Тюменская область, 1946 год>

– Не пропрем мы здесь, Кинстинтин! Не пропрем, дорогой.

Меня удивила даже не усталость в его голосе, а неуверенность. Раньше я такого не замечал.

Я присмотрелся к иссохшему, но все же грозному лицу: глубокие морщины, темно-серые внутри, которые кое-где закрывала жесткая щетина, спутанные седые волосы.

Что если не по нему такая исследовательская работа? Вдруг ему война лучше, ближе? Может, дед Матвей, по природе своей, охотник? Гнаться, преследовать, даже получать увечья – подходит. А тут переходы, пробы, бурение, опять долгие переходы. И опять пробы, бурение. Снова и снова.