Вавилон и Башня

Может, и прав мистер Моисей, дистиллят нельзя накапливать. Вот есть он у бородатых, а потом раз – и нет! Эти бородатые, которые лежат здесь, просто не смогли накопить в себе достаточно дистиллята. А? Тогда… тогда… надо спешить, надо торопиться… если они не смогли накопить, а я пока смог, значит, надо накопить побольше, побольше, научить этому бородатых. А ну, они так и будут складывать тут всех и строить свои дурацкие стены, не зная, что…

«Ты должен научить, ты должен передать… кхм… кх-м…» – вспомнились слова мистера Моисея.

Да, да, наверное, так и есть. Я должен им все рассказать про дистиллят. Только не совсем то, что написано в этой глупой книжке мистера Моисея. Совсем нет. Я сам знаю, сам знаю лучше, что им рассказать. Иначе эти олухи угробят весь дистиллят, который у них есть!

Я наконец добрался до того места, где раньше был выход на площадку бородатых. Но теперь выход отсутствовал. Я запаниковал. Что же делать?! Потом сообразил, что эти олухи еще накидали своих комков, поэтому придется карабкаться выше. Вот только ступени заканчивались. Видно, бородатые не хотели их делать дальше, а может, просто не успели.

Я зацепился здоровой ногой за нижнюю ступень, кое-как подтянулся.

– Вот бородатые олухи! – громко ругался я. – Вот зачем тут строить всякую дрянь из этой отравленной каши?! Зачем?! А, Джин?

– Ух-эх-ух-эух… – причитала Джин.

Ей сейчас тяжело приходилось. Тащить мое высохшее колено через всю эту жижу – так себе занятие. Я это хорошо понимал. Но все-таки полз дальше и дальше.

«Дистиллят непредсказуем! – подумал я. – Был бы я здесь, весь перемазанный в этой отравленной жиже, если бы не дистиллят? Конечно нет!»

Наконец я добрался до верхней части туннеля, который слепили бородатые. Дальше виднелось небольшое окно наружу. Сил уже никаких не было. Я уперся ногами, расставил руки, кое-как закрепился в таком положении, чтобы перевести дух.

Все руки и ноги в серой жиже. Сейчас меня можно было принять за бородатого, если б не отсутствие волос на голове и большое количество карманов. А так бы, так бы…

Еще глотнул дистиллята, осторожно. И так уже лишился Роба, Рафаэля, почти что допил Ренуара. У меня, конечно, еще девять отличных парней распихано по карманам, но дистиллята все время мало. Поэтому, поэтому…

Однако после этой порции дистиллята я вдруг почувствовал какое-то сильное раздражение. Нет, не так, как это обычно бывает, когда я ругался с Джин. Нет, просто раздражение на все, все вокруг. На Джин в первую очередь, на этот туннель из серой жижи, на себя, на отсохшее колено и даже… даже… на дистиллят. Может ли быть такое, а?

Тут я вспомнил страницу из книжонки мистера Моисея: «…дистиллят все время меняется».

«Ладно, к черту! Надо доползти, а дальше уже посмотрим, что будет. Что будет?!»

Из последних сил я сделал рывок и вывалился на площадку, продираясь через узкую щель. Площадка была меньше по размерам, чем та, которую я видел в первый раз. Видно, бородатые собирали свои комки, складывая их каким-то особым образом. Поэтому конструкция постепенно становилась конусом.

В остальном ничего не изменилось, все так же, как до моей последней встречи с бородатыми. Снаружи висела веревка, на которой они поднимались и опускались. Слышалось знакомое «бух-бух-бух» перекошенного Аиста с двумя клювами, везде были навалены комки.

«Дистиллят сам по себе не дистиллят, – в ушах у меня звенел голос мистера Моисея, а потом я сразу услышал: – Ты должен их научить, ты должен им рассказать».

Вокруг ни одного бородатого. Учить пока некого.

Я встал на край стены, посмотрел, что там внизу. Зачем-то взял в руку вертушку мистера Моисея, что есть силы крутанул. Вертушка зажужжала. Правда, это мало что изменило, света и так было достаточно.

Решил подождать. Может, бородатые сами поднимутся сюда. А может, еще чего-то. Раз я чего-то ждал, пришла мысль еще раз глотнуть дистиллята, поговорить с Джин. Так и сделал.

– Джин?

– Чего тебе?

– Джин?

– Ну?

– Хочешь жить у бородатых? А?

– Вот ты кретин… – выругалась Джин. – Ты с чего это взял? Я хочу жить… я хочу жить… сам знаешь где. Или ты меня не слушаешь, мерзавец? Или я все это впустую говорю?

– Да нет же, нет! Ты хочешь жить в торговом центре. Но, но… торговых центров больше нет, Джин, больше нет. Ты ведь знаешь, знаешь! Я хочу жить в Моисее. Точнее, не жить, ну, в общем, не важно… но Моисея больше нет, нет. Как и торгового центра. Ведь так, так?

– Ну и что! – вскинулась Джин. – Разве я не могу хотеть там жить?! Не могу, не могу?!

Джин сильно разревелась. Второй раз за последнее время. Ну, первый раз, ладно. Там провалились куда-то, не могли выбраться. А здесь-то что?!

– Ну, Джин, Джин… – я гладил ее по пластиковому корпусу. – Ты помнишь, как написано у мистера Моисея? Дистиллят непредсказуем, дистиллят все время меняется. Может, и с торговым центром так? А?

– Да ну тебя… – всхлипывала Джин.

– Может, все, что мы видим… это… это какой-то новый торговый центр. Новый!

– Идиот.

Ей, конечно, было непонятно все это «меняется», «непредсказуем». Большую часть жизни Джин прожила совсем по-другому. А теперь…