Вавилон и Башня

Странные они, как будто раньше что-то значили, а теперь нет. Я потянул за один из чехлов. Под ним обнаружилось то, что раньше называлось… вроде игровым автоматом. В общем, такие штуки, которые были похожи на настоящие, но ненастоящие. Или мы садились в них и были как настоящие? Или аттракционы они назывались? Ложились как в аттракцион и представляли себе всякое. Все так лежали. Вот и долежались…

Да какая теперь-то разница! Все равно самая бесполезная находка этого тысячелетия. Даже по сравнению с батарейками мистера Закуара.

– Джин?

– Ну?

– Ты… ты… чего ко мне чувствуешь, а?

– А? – сначала не поняла она. – Дурак! Ты же знаешь, все чувства умерли.

Эта фраза мне очень не понравилась. Я оглянулся вокруг, еще раз посмотрев на несколько десятков завернутых «гробов». В голове прозвенело «все чувства умерли».

Повторил вслух:

– Все умерло.

Никто не ответил. И так понятно, что все умерло, зачем ждать от кого-то ответа. Эти остовы бесполезных автоматов, аттракционов, будок с игрушками или как их там… говорили сами за себя. О них заботились, но они все равно умерли. Умерли они и те, кто мог бы ими воспользоваться. Даже не умерли, а просто исчезли. Исчезли навсегда. Навсегда! Больше не будет никто сидеть в них, лампочки не будут мигать, сирены не будут выть. Все умерло.

– У-ме-рло-о-о! – я прокричал что есть мочи. Так, что эхо ударило в уши: умерло-умер-ло-ум-е-р-ло… – Джин?

– А?

– Но мы-то… – мне сложно было это выговорить. Я сам в это не верил. И все-таки сказал: – Но мы-то живы. А?

– Эх…

– А?

– Умм…

– Аааааааааааааааааааа?! – заорал я во всю глотку.

– Да, – подтвердила Джин.

– Что да?

– Да есть да.

– Я не слышу!

– Даааааааааааааааааааааааааааааааа! – вырвалось у Джин.

– Вот это дело!

Была не была. Я дернул за чехол, но тот не поддался, словно застыл за много лет. Я пнул его ногой. Но нет! Жесткий как железо. Я разозлился, Джин, похоже, тоже, потому как дальше я пинал его и здоровой, и больной ногой, все больше и больше. И Джин, как ни странно, мне в этом помогала, чего от нее обычно не дождешься.

Наконец часть чехла оторвалась. Я потянул за клочок и быстро разорвал от одной стороны до другой.

– Ага! Ну, что? – спросил я Джин.

– А что?

– Ну здорово же, да?

– Ага.

– Ну тебя…

Я продолжил рвать чехол в каком-то бешенстве. Пока совсем не обессилел и не сел на пол.

Сразу стало тихо.

Пока вдалеке не послышалось что-то. Какое-то движение. Потом кто-то сказал:

– Привет… кхе…кхе…

Глава 7. До

<Без географического наименования, 2100-е годы. Новая цивилизация>

Уроки, которые приходят одновременно, – не уроки. Как смешанные цвета – не цвет.

У Большой Свечки не было ответов. Только разные цвета, не похожие ни на один.

Может, ответы есть у Яркого Пао?

Вот я вижу Яркое Пао, прикасаюсь и получаю ответы сразу на все уроки.

Что если забраться на Большую Свечку, на самый верх, и дотянуться до высоколетающего Пао, а потом до Яркого Пао!

Или забраться на Башню? Остается только встать на стену, ухватиться за Подъемный Блок, отодвинуть крупнолетающее Пао. И вот оно! Яркое Пао!

Я дошел до Башни. Молодой мудрый УТ стоял, окутанный мелколетающим Пао. Наверху сильно раскачивался большой пласт, цвет УТ волновался.

Какой-то странный урок возник у меня. УТ не сможет дотянуться до Яркого Пао. Ему придется стоять здесь, управляя Подъемным Блоком, поднимая всех на Башню. Возможно, только в самом конце, когда все уже поднимутся.

Пао – больше, Башня – выше: если Башня станет очень высокой, все увидят Яркое Пао.

Даже АТ, ОД, УР, УС, ЕР увидят Яркое Пао. Хотя они так заняты, что могут не заметить, даже если уткнутся в него своими бамбижо.

Поднявшись на площадку, я встал на основание Подъемного Блока, чтобы дотянуться до Яркого Пао.

Тут я почувствовал светло-красный цвет. Это была ЛА!

Светло-красная ЛА. Что она здесь делает, во время темнолетающего Пао?

ЛА дала мне сложный урок: знай только то, что хочешь. Такой уж была ЛА. Если у нее был какой-то урок, она сразу его давала.

– Хочешь дотянуться до Яркого Пао?

– Тот, кто не хочет дотянуться, не дотянется, – ответила ЛА.

– Если я дотянусь, ты тоже.

– Дотянемся вместе, когда дотянемся.

Я посмотрел на свой цвет и понял, что он стал светло-красным. А цвет ЛА – оранжевым. Это был удивительный урок, в котором мы приняли цвета друг друга.

Я посмотрел наверх. Там много высоколетающего Пао. Совсем близко и далеко. Настолько близко и далеко, что я уже не хотел забираться на Подъемный Блок, чтобы дотянуться до Яркого Пао.

То, что близко, может быть далеко – принял я мудрый урок от самого себя.

Мы с ЛА сели рядом, нас окутывало мелколетающее Пао. Где-то в его порывах мелькали бамбижо АТ, ОД, УР, УС, ЕР.

Вместо Яркого Пао теперь у меня есть ЛА.

Часть шестая

Глава 1. Конбор

<СССР, Тюмень, 1950-е>

Поезд шел медленно. Даже не шел, а полз. Мы пробирались в самый центр Тюменских болот. Это был запасной, тупиковый путь, составы здесь почти не ходили, некуда и незачем. Но, по первоначальным пробам геологоразведки, нам нужно именно сюда.