Нам всем нужно было пройти через этот узкий проход. Мы хотели укрыться в нем и совершить вылазку, но это оказалось невозможно, проход простреливался насквозь. Один француз, стоя в пяти шагах от меня, направил на меня свое оружие, но тут офицер моей роты ткнул его в рот, так что штык вышел позади, через шею. Он сразу же упал. Однако теперь они ворвались в проход.
Не все, кто пытался уйти через проход, смогли выйти в огород, потому что тесный коридор был завален мертвыми и умирающими:
Среди пострадавших был прапорщик Франк, уже раненный до этого. Первого напавшего на него он полоснул саблей, но в этот момент руку ему сломала пуля, пущенная другим. Тем не менее он дошел до спальни и сумел спрятаться за кроватью. Еще двое пытались спрятаться там же, но французы наступали им на пятки, крича: «Нет вам пощады, зеленые ублюдки!» – и застрелили их у него на глазах.
Прапорщик Франк продолжал прятаться, его так и не нашли. Лейтенант Грэме также ухитрился избежать пленения, он ускользнул через кухонное окно и добрался до гребня. Однако, пока продолжалось это сражение, принц Оранский, Тощий Билли, приказал батальону Королевского германского легиона отправиться на ферму и постараться спасти гарнизон. Командир батальона, полковник Омптеда, возразил, ответив, что французскую пехоту поддерживает кавалерия и что батальон не справится с пехотой и кавалерией разом. Правда, безусому принцу Оранскому было виднее, он настоял, чтобы Омптеда, старый опытный воин, подчинился приказу. Омптеда подчинился и погиб, его батальон был почти весь уничтожен кирасирами, захватившими еще одно знамя. Тощего Билли побили в очередной раз.
Ла-Э-Сент был потерян, потому что у гарнизона кончились боеприпасы, так что солдатам пришлось бить врага штыками, клинками и прикладами. Ответственность за эту потерю Веллингтон взял на себя. Через много лет 5-й граф Стэнхоуп вспоминал о разговоре с герцогом:
Герцог сетовал, что Ла-Э-Сент потеряли по вине командующего, «которым был как раз принц Оранский». «Нет, – поправился он. – Фактически это моя вина, я должен был проверить все сам».
Во время штурма французы потеряли много людей, но захват фермы позволил перенести туда артиллерию. Они заняли здания, а по склону расставили застрельщиков, угрожая британо-голландской линии обороны. Теперь пушки наносили людям Веллингтона страшный урон, потому что с такого расстояния могли стрелять картечью. 16-летний прапорщик достопочтенный Георг Кеппель служил в 14-м полку, который двигался для подкрепления центра ослабевшей линии обороны Веллингтона. Из-за близости вражеской конницы батальону пришлось построиться в каре, и горнист 51-го полка, бывший на вылазке со стрелками, а теперь вернувшийся, перепутал 14-е каре со своим, но его приняли и здесь. Кеппель вспоминал, как тот сказал: «Наконец я снова в безопасности».
Едва он это произнес, как ему оторвало голову ядром, и весь батальон забрызгало мозгами. Пришлось срочно менять ответственных за флаги и знамена. Одного из этих людей, Чарльза Фрейзера, человека с благородными манерами и речью, подняли на смех за то, что он процедил: «В высшей степени отвратительно!»
14-й был молодым полком, не сражавшимся на Пиренейском полуострове. Около половины солдат и офицеров были 20-летними. Теперь они жестоко страдали от французских пушек, у которых они были, по словам Кеппеля, как на ладони. Полку приказали залечь, а Кеппель вместо этого уселся на барабан и гладил морду полковничьей лошади.