Читаем Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы полностью

Поскольку бойницы позади нас были устроены плохо, через них нас яростно обстреливали французы. Меня и несколько моих товарищей разместили возле этих бойниц, после чего вражеский огонь немного ослаб. Я как раз выстрелил, когда француз схватился за мой ствол и принялся тянуть на себя. Я сказал соседу: «Глянь, этот пес тянет мой штуцер!» – «Погоди, – ответил он. – У меня есть заряд». И француз упал. Тут второй схватился за мое ружье, но сосед справа ткнул его в лицо. На этот раз я уже почти вытащил штуцер, чтобы перезарядиться, но тут целая туча пуль пролетела возле меня… Одна из них оторвала шерстяной наплечник, другая разбила у штуцера курок. Чтобы добыть оружие, я поспешил к пруду, где умирал сержант Резе. Он уже не мог говорить, но, когда я взял его штуцер (а он у него был хорош), сержант скорчил такую гримасу, что я положил ружье на место. Там хватало ружей, я взял другое и вернулся к бойнице, но скоро все мои патроны закончились, и, чтобы продолжать стрельбу, надо было собрать патроны у моих убитых товарищей, а большинство из них тоже отстрелялись… Вскоре я услышал, как крик идет по всей ферме: «Защищайтесь! Защищайтесь! Они лезут отовсюду!» Несколько французов показались на стене. Один спрыгнул… Тут же я воткнул штык ему в грудь. Он повалился на меня, я отбросил его в сторону, но штык погнулся, и пришлось его выбросить. Я видел, как мой капитан врукопашную схватился с французами в дверях. Один из них хотел застрелить прапорщика Франка, но капитан Грэме проткнул его клинком, а другого ударил в лицо. Я хотел броситься к нему на подмогу, но внезапно меня окружили французы. Пришло время хорошо поработать прикладом. Я молотил, пока от штуцера не остался один ствол, зато мне удалось освободиться. Позади слышались проклятия… Я заметил, как двое французов загоняют капитана Хольтцермана в амбар. Я ринулся на помощь, и вдруг француз схватил меня за грудки… Еще один ткнул в меня штыком. Я дернул француза в сторону, так что штыком проткнули только его. Он отпустил меня, закричал: Mon Dieu, mon Dieu![28] – и упал. А я поспешил к амбару, где надеялся укрыться, но, увидев, что вход перекрыт толпой французов, прыгнул через загородку туда, где оставались капитан Хольтцерман и несколько моих товарищей. Скоро на нас двинулась огромная толпа французов…

Линдау взяли в плен. Ему повезло. Его обыскали, отобрав большую часть того, что он, в свою очередь, награбил, но не убили, в отличие от многих из гарнизона, которых в пылу боя перерезали, когда те пытались сдаться в плен. Из 400 человек первоначального гарнизона только 42 ушли через узкий проход под главным зданием. Один из них – лейтенант Георг Грэме, что следует из рассказа майора Баринга.

Перейти на страницу:

Все книги серии История войн и военного искусства

Первая мировая война
Первая мировая война

Никто не хотел, чтобы эта война началась, но в результате сплетения обстоятельств, которые могут показаться случайными, она оказалась неотвратимой. Участники разгоравшегося конфликта верили, что война не продлится долго и к Рождеству 1914 года завершится их полной победой, но перемирие было подписано только четыре с лишним года спустя, в ноябре 1918-го. Первая мировая война привела к неисчислимым страданиям и жертвам на фронтах и в тылу, к эпидемиям, геноциду, распаду великих империй и революциям. Она изменила судьбы мира и перекроила его карты. Многие надеялись, что эта война, которую назвали Великой, станет последней в истории, но она оказалась предтечей еще более разрушительной Второй мировой. Всемирно известный британский историк сэр Мартин Гилберт написал полную историю Первой мировой войны, основываясь на документальных источниках, установленных фактах и рассказах очевидцев, и сумел убедительно раскрыть ее причины и изложить следствия. Ему удалось показать человеческую цену этой войны, унесшей и искалечившей миллионы жизней, сквозь призму историй отдельных ее участников, среди которых были и герои, и дезертиры.

Мартин Гилберт

Военная документалистика и аналитика
Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима
Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима

Борьба с терроризмом и сепаратизмом. Восстания и мятежи. Превентивная война. Военизированная колонизация. Зачистка территорий.Все это – далеко не изобретения ХХ и ХХI веков. Основы того, что мы называем «искусством войны» сегодня, были заложены еще гениальными полководцами Греции и Рима.Мудрый Перикл, гений Пелопоннесской войны.Дальновидный Эпаминонд, ликвидировавший спартанскую гегемонию.Неистовый Александр, к ногам которого царства Востока падали, точно спелые яблоки.Холодный, расчетливый и умный Юлий Цезарь, безошибочно чувствующий любую слабость противника.Что нового каждый из них привнес в искусство военной стратегии и тактики, чем обессмертил свое имя?Об этом – и многом другом – рассказывается в увлекательном сборнике под редакцией известного специалиста по античной военной истории Виктора Д. Хэнсона.

Виктор Хэнсон , Коллектив авторов

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне