Василевс

Павел и с ним его посольские насторожились от неожиданности такой встречи. Анты тоже насторожились, заметив, что в подходящем к перевалу отряде воинов есть не только ромеи, но и герулы, знакомые им по одежде.

Те тоже остановились… Затем от их группы отделились несколько всадников, направились к отряду Павла.

В одном из всадников Павел узнал Нарзеса, придворного императора, облегчённо вздохнул, поехал к нему навстречу.

Они съехались, поздоровались. Павел рассказал Нарзесу, куда он ходил с посольством, о чём договорился с князьями антов.

– И они направили к императору своих послов, вон тех! – показал он на кучку антов.

Нарзес велел Павлу отвезти посольство антов к императору.

– Я же должен доставить вот этих герулов к Велисарию! – показал он на большую массу всадников, следовавших за его отрядом.

* * *

Наконец-то, с большой задержкой, было получено сообщение от императора.

Велисарий подвигал плечами, разминаясь после сна, когда Прокопий разбудил его, чтобы сообщить о долгожданном послании императора.

– Читай! – велел он своему секретарю Прокопию.

Прокопий открыл кожаную сумку, с которой пригнал гонец из Константинополя, вынул листок папируса, посмотрел на Велисария.

– Читай, читай! – нетерпеливо повторил тот, не понимая, зачем секретарь тянет с посланием от императора.

Прокопий зачитал письмо. В нём император сообщал, что посылает Велисарию на кораблях две тысячи пехоты под началом Валериана, вызвав того из Армении, хотя под угрозой была опасность начала войны с Персией.

– И тебе, нашему стратегу, следует соединиться с ним в Калабрии, куда он прибудет, и вместе идти на короля Тотилу! – закончил читать Прокопий.

От известий в этом письме Велисарий взбодрился, стал снова собранным.

– Подготовь немедля приказ всем архонтам: отобрать девятьсот человек, самых храбрых, из них семьсот всадников и двести пехотинцев! – стал он диктовать Прокопию распоряжение по войску. – С ними мы отплываем в Сицилию, оттуда плывем в Калабрию на соединение с Валерианом!.. Все остальные останутся здесь, в Риме, под началом архонта Конона!

Он похлопал дружески по плечу секретаря:

– Предупреди об этом Антонину и всех моих легионеров!..

Флот Велисария, гружённый войсками, вышел из Порта, римской гавани в устье Тибра, и взял курс на Сицилию. Время было опасным для плавания в море: конец декабря, зимняя пора, море штормило, волны играли с галерами, раскидывая их далеко по морю. И всё это пришлось испытать им, пока они добирались до Сицилии.

В гавани Мессины они запаслись провизией и водой, вышли в Ионическое море и направились к крепости Тарент, рассчитывая там соединиться с Валерианом. Но сильное волнение на море заставило их пристать к берегу в гавани Кротона. Там Велисарий, выгрузив всадников на берег, велел им идти вперёд, стать лагерем в узком проходе Луканских гор, перекрыть его для остготов Тотилы. Продовольствие же те должны были добывать себе по окрестным поселениям и городкам. Начальниками над всадниками он поставил иберийца Фазу и своего телохранителя-копьеносца Барбатиона. Но те сплоховали, остготы побили часть их людей, остальные прибежали с Барбатионом в гавань Кротона. Велисарий, расстроенный этим, снова погрузил своё войско на галеры и вернулся в Мессину. Когда закончилась зима, установилась погода на море, он перебрался со своим флотом в крепость Гидрунт. Там он и соединился с войском Валериана, прибывшим туда тоже на кораблях.

На общевойсковом совете с архонтами, обсудив сложившуюся ситуацию в войне с Тотилой и всё ещё недостаточным войском, чтобы сломить его, было принято решение просить императора прислать ещё легионеров и денег для их содержания.

– Считаю, что лучше всего послать Антонину, мою супругу, к императрице! Она с ней в дружеских отношениях! – предложил Велисарий. – И Феодора уломает Юстиниана обратить серьёзное внимание на положение в Италии!..

Он знал, что Юстиниан всё так же откладывает в сторону дела с Италией, занятый Ливией и богословскими рассуждениями со своими священниками…

Вечером он сообщил об этом решении Антонине. Та выслушала его и согласилась на эту поездку.

* * *

Антонина прибыла в Константинополь, когда там, во дворце, царила горестная атмосфера. Двадцать восьмого июня 548 года умерла от рака императрица Феодора. Саркофаг с её телом был торжественно помещён со всеми церемониями в церкви Святых Апостолов.

Юстиниан был в шоке, не в состоянии заниматься государственными делами. Только через месяц он принял Антонину.

Когда её допустили к нему в кабинет, она склонила перед ним голову, показывая этим своё горе об утрате его супруги.

– Ваше величество, я скорблю вместе с вами о рано ушедшей императрице Феодоре! – поклонилась она ему.

Она прослезилась, хотя это стоило ей больших усилий. Вся её жизнь состояла до сих пор из одних только беспрерывных скитаний.

Юстиниан натянуто улыбнулся, промолвил тихим голосом:

– Феодора особенно была расположена к вам…

Антонина снова поклонилась ему, как ответ на эту его похвалу: если Феодора к кому-то благоволила, то, значит, тот достоин был этого.