Василевс

У следующих ворот, куда они прибежали, они застали самого Велисария. Тот как раз расставлял там, в воротах, всадников из своего легиона, который содержал на свои средства, и тот всегда сопровождал его во всех его военных кампаниях.

Рустициана и Филинна подошли к нему.

– Чем мы можем помочь? – смело обратилась Рустициана к нему. – Ухаживать за ранеными?..

– Лечить-то вы всё равно не умеете! Для этого у нас есть лекари!.. А вот помогать им можете!..

На следующий день, с восходом солнца, варвары с криками и шумом, под барабанный бой двинулись к стенам города.

Крики, брань, звон металла, взревели трубы низкими пугающими рыками… Затем и вопли раненых омрачили вновь сознание многоликой массы.

И они, варвары, наткнулись на эти дротики, которые обрушились на них, посланные искусными руками… А с крепостных стен по ним, по варварам, полетели тучи стрел… Но многие варвары всё же прорвались сквозь эти потоки, несущие смерть, столкнулись с римлянами на мечах… Бой, упорный бой продолжался. Варвары напирали, гнев толкал их на безумие вперёд, чтобы столкнуть эту преграду у ворот… Но римляне стояли…

– Ни шагу назад! – так приказал им Велисарий.

И много, очень много варваров здесь, у ворот, оставили свои надежды навсегда.

На несколько дней затем установилась тишина у стен древней столицы.

Но вскоре повторилось всё то же. И снова римляне, одержав верх, устояли перед натиском варварских племён.

Тотила, потеряв почти весь цвет своего войска, больше не пытался брать штурмом город.

По городу же поползли слухи, что влиятельные остготы поносили короля за то, что, взяв город, он оставил его незащищённым.

– Почему не разрушил его до основания?! – горячилась Филинна, пересказывая Рустициане и коверкая эти слухи. – И он, Тотила, сейчас отошёл к городу Тибру!.. Этот подлец разрушил все мосты на Тибре!.. Велисарий же стал срочно устанавливать крепостные ворота! Поставил железные запоры! Ключи от Рима послал императору! Вот так-то! – с гордостью за своих сказала она так, будто она сама всё это проделала.

Рустициана засмеялась над ней. У неё было хорошее настроение. Она получила письмо от своих детей из Константинополя. Они устроились там, и у них всё было в порядке. К тому же настроение поднималось весной. Закончилась зима, холода остались позади, а вместе с ними, думалось, остались позади невзгоды, обрушившиеся на её родной город, на Рим.

* * *

В середине апреля 546 года Юстиниан стал проводить совещание за совещанием с патрициями и архонтами у себя во дворце, в своём рабочем кабинете. Для такого напряжённого режима его вынудило положение крепостей на границе по Истру[106], многие из которых были разрушены.

И на одном таком совещании было высказано здравое предложение.

– Почему бы не предоставить тем же антам для поселения город Туррис! – промолвил Павел Киликиец вслух то, что уже витало в воздухе идеей связать тех же славян государственными обязательствами, как до того были так же привязаны к империи службой германцы, те же остготы. – Он пустует, находится на левом берегу Истра, построен ещё императором Траяном[107], давно уже разрушен набегами варваров…

Эта мысль понравилась Юстиниану, и он стал развивать её.

– Надо направить посольство к славянам, в их землю, за Истр!.. Переговорить об этом! В обмен на это они будут служить нам по договору, получать дары от империи!.. Вот ты и пойдёшь туда послом! – огорошил он таким заявлением Киликийца.

Тот чуть было не поперхнулся оттого, что услышал, понимая, какими опасностями грозит такое путешествие. Но он смолчал, зная, как круто поступает император с теми, кто отказывается от его поручений. Встав со своего места, он поклонился императору, приложив к груди руку в знак согласия.

– Людей подберёшь сам: с кем уже ходил в такие посольства! – в заключение дал наставление ему Юстиниан.

И он отплыл со своим посольством на дромонде, большой парусной галере, из Константинополя по Босфору на север, к Понту Эвксинскому. Выйдя в море, они пошли вдоль его берега на запад, придерживаясь, чтобы не упустить из виду землю.

За две недели их корабль дошёл до Томиса, города на берегу моря. Там они встретились с комитом крепости. Тот оказался человеком гостеприимным, общительным, радушно встретил их. Три дня они провели у него на дворе, отдыхая после морской качки, наслаждались фруктами и вином.

Запаслись там водой и продовольствием и поплыли дальше, курсом на север, к Херсонесу.

Херсонес, его горожане, власти, встретили их холодно. Они хотя и вошли в состав Византийской империи, обезопасили себя от кочевников, но у жителей сразу же упала торговля и доходы, в чём они обвиняли империю.

В городской управе Павел встретился с префектом города. Тот оказался любезным человеком, в отличие от горожан. Он сразу же пригласил его к себе в гости, клялся, что угостит на славу вином, фруктами и рыбой.

– Такой ты ещё не видел и не едал! – почему-то с жаром стал он расхваливать этот край.

И Павел пошёл к нему в гости, надеясь узнать у него что-нибудь о том, где искать тех самых антов.