Варвар

– Ну, не думаю, что Валентиниан уже достиг своей цели, – смеялся херцог. – Он женатый человек, христианин, ему приходится соблюдать приличия. По крайней мере, не нарушать их открыто. Да и сестра за ним следит. Она сильно на него обижена, а ведь известно, что нет ничего хуже обиженной женщины. Аbyssus abyssum invocat – бездна призывает бездну! Наша «заложница» сейчас у нее, и едва ли Гонория так легко отдаст братцу предмет его вожделений.

– У нее? – Радомир едва верил в такую удачу.

– Ну, конечно, не может же цезарь, женатый человек, держать у себя молодую девушку, якобы родственницу гуннского конунга! Приличия требуют, чтобы какое-то время она провела в гостях у Гонории, а впоследствии «заложнице», столь любезной императорскому сердцу, предоставят в пользование особняк и слуг. Я полагаю, Валентиниан сделает все, чтобы это произошло как можно быстрее, и тогда у него будут развязаны руки. А мы получим важного осведомителя – если все пойдет как надо.

– А что может этому помешать?

– Времена меняются, и люди меняются вместе с ними. Однако важно то, что наш подарок понравился цезарю и он будет благосклонен и уступчив во время переговоров. Валентиниан и так не питает любви к Теодориху, правителю наших врагов везиготов. Эх, если бы не Аэций! Он слишком умен: старается поддерживать дружеские отношения с Аттилой, но понимает, что у империи есть и свои интересы. Временами он пытается использовать нас: ради них мы разгромили тех же везиготов, а затем лангобардов. В пользу Рима, по просьбе и на деньги Аэция.

– Так этот Аэций нам друг или враг?

– И то, и другое, мой мальчик! В политике это бывает сплошь и рядом.

Этот разговор они вели три дня назад, сидя в этой же таверне на перекрестке виа Цезария и виа Аппулея, двух фешенебельных улиц имперской столицы. Сквозь узкое окно была видна приземистая базилика церкви Петра и Павла, а чуть в стороне женский монастырь. На втором этаже, сразу же над таверной, сдавались комнаты – в них-то и жили спутники Варимберта. Сам херцог расположился у какого-то влиятельного приятеля-сенатора, чуть ли не у самого Петрония Максима – главного недоброжелателя и соперника всесильного Аэция.

Но гораздо больше Родиона волновала судьба Хильды, чьей жизни угрожала немалая опасность. Ведь Юста Грата Гонория не из тех, кто сидит сложа руки.

– О нет, она не зарежет заложницу в первую же ночь и не отравит, – рассуждал Варимберт. – Здесь все соблюдают приличия, даже мы, хотя нас считают варварами. Аттила конунг не может так просто взять и вторгнуться в Галлию – она все же является имперской территорией. В Равенне, в Медиолане, даже в Риме у нас есть влиятельные друзья, но если мы нападем без всякого повода, они от нас отвернутся – неприлично дружить с разбойниками! Для начала войны нам нужен весомый повод! Над этим я сейчас и думаю, при помощи наших здешних доброжелателей. А вы пока ждите. Можете слегка развлечься, деньги у вас есть.

Своей свите херцог выдал серебряные денарии и золотые солиды, чтобы они могли приобрести приличную одежду по местной моде и потом посиживать в окрестных тавернах, лениво потягивая вино. Но Радомир не просто пил, а непрерывно думал о своем деле. Итак, Хильда в доме Гонории. Молодой человек уже успел обследовать данное место и убедился, что это настоящая крепость, в которую нечего и думать попасть без разрешения хозяев. Высокая ограда, обитые железом ворота, узенькие бойницы-окна, вооруженные слуги! Силой внутрь не проникнешь, остается – хитростью. Подбирая подходящий способ, Родион старательно вспоминал все, чему учил в лагере Максимин Арнобий, тот лектор с неприметным лицом. Кто имеет доступ во дворец Гонории? Не только сановные вельможи, но и люди попроще: цирюльники, лекари, портные, торговцы. Ведь не бегает же столь знатная дама самолично по лавочкам, а нужно ей много всего! Платья, туники, накидки, да не простые, а расшитые золотом, жемчугом, драгоценными камнями.

– Селестий, эй, Селестий! – подумав, молодой человек подозвал хозяина заведения.

– Чем могу служить? – тут же подскочил здоровущий рыжебородый мужик, больше напоминавший буйного и скорого на расправу варвара, нежели скромного хозяина корчмы и гостиницы.

– Кто в этом городе лучший портной?

– Лучший требуется? – Трактирщик почесал бороду. – Притязают на это звание трое: Арсений из Брундизия, Апулей из Норика и Мраковер Иллирик. Советую обратиться к Апулею – это лучший мужской портной.

– А женский? Женщинам кто шьет?

– Ты имеешь в виду знатных дам, любезнейший?

– О да! Знатнейших и самых богатых.

– Тогда Арсений… или Мраковер. Оба хороши. Но берут, змеи, дорого.

– Это ничего, что дорого, – Радомир азартно потер руки, чувствуя, что выходит на верный след. – А где они все живут?