Варвар

Эта женщина, сильная и властная, в постели оказалась ласковой, неутомимой и весьма склонной к разного рода выдумкам, кои столь увлекательно описывал еще Овидий.

– Ласкай мою грудь, о, прекрасный Феб… так, так… Целуй, целуй… теперь опустись ниже… Ах…

О, эта женщина обладала немалым опытом и могла научить юношу многому – такому, чего он даже не представлял. Она умела и греху придать вид высшей одухотворенности, к тому же не отягчала любовные ласки ложными уверениями в любви и не требовала их от партнера.

– О, мой юный друг, я смотрю, у тебя давненько не было женщины. Признайся, ведь так? Впрочем, твои дела меня не касаются, можешь ничего не говорить. Хочешь вина?

– Пожалуй, выпил бы, – Радомир сглотнул слюну.

– Гиацинт! – позвала Гонория и ласково погладила вздрогнувшего парня по плечу: – Не беспокойся, Гиацинт – мое доверенное лицо, к тому же евнух.

– Да, госпожа, – послышался писклявый голос, и в комнату заглянул скопец – пухлый, с гладким подбородком и большими чувственными губами. – Вот вино.

Августа поднялась с ложа, ничуть не стесняясь, прекрасная и нагая, взяла у евнуха бокалы и один протянула Радомиру:

– Пей… Отдохнул? Так что же?

И снова дыхание горячих губ, любовный блеск в пленительных темных глазах… и стоны, сладострастные стоны… О, эта женщина, умела добиваться своего и в политике, и в наслаждениях, каждому из этих дел отдаваясь со всей страстью.

– Все, дружок, вставай. Надеюсь, тебе понравилось?

– О, еще бы!

– Ну, это не существенно – главное, что понравилось мне, – засмеялась Гонория. – Гиацинт, проводи гостя. Только до лестницы – там его встретит Лация и незаметно выведет.

– Госпожа… – На пороге молодой человек обернулся.

– Не надо лишних слов, – улыбнулась женщина. – Ты уже все сказал на этом ложе. Прощай, друг мой. Быть может, мы еще когда-нибудь свидимся… Но едва ли, – тихо закончила матрона, когда Радомир вышел.

– Иди за мной, господин, – обернувшись, негромко позвал евнух.

Снаружи тем временем наступила ночь: было прохладно, небо усыпали звезды, и луна зависла над самой крышей дворца.

– Рад! – послышался из темноты голос Лации. – Ну наконец-то я тебе дождалась. Идем, провожу.

Она вцепилась в руку Радомира, и его словно пронзило электрическим разрядом: Лация тоже источала желание, ничуть не меньшее, чем ее хозяйка. А это было гораздо важнее, ибо только через Лацию он и мог подобраться к Хильде – той, которую он про себя называл истинной своей возлюбленной. При мысли о ней Родион ощущал, что они созданы друг для друга… Интересно, чувствовала ли то же самое северная фея из снов?

– Лация, милая, я хотел у тебя кое-что спросить.

– Потом! Все потом! – Проскользнув мимо крыльца к южному крылу дома, девушка открыла небольшую дверь. – Проходи. Поднимайся по лестнице.

– Но куда мы идем? Мне нужно к калитке…

– Умоляю, не спорь!

Поднявшись по узенькой темной лестнице, юноша оказался в таком же темном коридоре.

– Сюда, сюда… – раздался из мрака шепот Лации.

Комната… И жаркий поцелуй, объятия, жесткое ложе…

– Милый мой, милый… Постой, я раздую светильник.

Фитиль, плававший в глиняной плошке с жиром, вспыхнул тусклым зеленоватым огоньком. Лация обернулась, и ее отражавшие пламя большие глаза тоже показались зелеными, словно у кошки.

– Здесь я живу.

Девушка с улыбкой сняла пояс и сбросила верхнюю тунику, оставшись в одной полупрозрачной нижней, которая уже ничего не скрывала. Когда Родион снял с нее эту тунику, она тут же уселась к нему на колени и принялась пылко целовать. В отблесках пламени светильника ее горячая кожа казалась зеленоватой, словно у девы из морского царства. Юная служанка оказалась не менее страстной, чем ее госпожа, – обхватив юношу, повалила на ложе, и какое-то время в комнатке слышны были лишь стоны, а потом смех.

– Ты чего? – изумился молодой человек. – Чего хохочешь, спрашиваю?

– Да так, – Лация игриво перевернулась на живот. – Погладь мне спинку… а я буду, как кошечка – мурр, мурр… Жаль у нас сегодня так мало времени – скоро рассвет. Ничего – ты ведь придешь еще, правда?

– Я-то пришел бы, но пустят ли меня? – поглаживая девушку меж лопатками, спросил Радомир. – У вас ведь, наверное, много охраны? И что я им скажу? Нельзя же каждый день носить образцы тканей от портного!

– Да уж, охраны у нас полно! – Служанка фыркнула. – Особенно сейчас.

– А что такое?

– К нам привезли заложницу от диких гуннов.

– Да что ты говоришь? Дикая гуннская женщина! И где же ее держат, в какой-нибудь клетке?

– Скажешь тоже – в клетке! – Лация рассмеялась нежным серебристым смехом. – Ой, вот тут, у копчика почеши… Ах… Она вовсе не дикая, а совсем наоборот, милая и скромная девушка. И не подумаешь, что она родственница самому Аттиле! Ей отвели комнату во флигеле, там она и живет, а запирают только на ночь, и то чтобы воры не залезли.

– Флигель? Этот тот, что на заднем дворе?

– Ну да, в саду, недалеко от потайной калитки.

Молодой человек поднялся и подошел к окну, силясь рассмотреть что-то сквозь щель между закрытыми ставнями.

– Ты очень милая девушка, Лация, но увы, мне нужно идти. Не хочу, чтоб у тебя были из-за меня неприятности.