Варнак. "Мертвая вода"

Главный остался указывать дорогу, остальные спустились в лодки и сноровисто скользнули вперед. Шхуна восстановила плавучесть и пошла на среднем ходу. Место обитания серых граждан оказалось в самом центре лабиринта из острых скал, рифов и мелей. «Мертвая вода» блуждала довольно долго, пока не выбралась к плоскому, как блин, острову, на котором густо наросли палатки и хижины. К этому времени Чук успел принять на грудь, да так основательно, что осмелел и выбрался на палубу. На серых поглядывал пренебрежительно, щупал саблю и всем видом изображал лютого воина и пожирателя свежевырванных печенок и сердец.

– Кишка ты устричная, – прокомментировал я выход экипажа, – и щупальце китовое.

Главный островитянин простоял соляным столбом, с великолепным презрением игнорируя Чука. Лишь торжественно простирал руку, указывая направление, да гортанными возгласами командовал бойцами в лодках, пока мы не достигли их острова. Берег круто уходил на глубину и «Мертвая вода» пристала почти вплотную. Трап ударился о камни, Чук занял пост, а я поспешил следом за старшим по вытоптанным улочкам к хижине шамана, что была увешана амулетами и скальпами плотно и густо, будто к конкурсу готовилась.

Я раздвинул полог и ввалился в хижину. В потолке зияло отверстие, всасывающее густой дым от костерка. Сам шаман, высокий и худой, как жердь, с непроницаемым лицом расположился у очага, пыхал трубкой и изредка прикладывался к бутылке, что торчала в песочном полу, в ямке. Худое тело плотно покрыто темной глиной, отчего он казался коряво выжженным болваном. В носу массивное кольцо, в ушах серьги грубой работы, а глаза выпуклые и неподвижные, как у жабы.

– День добрый, говорящий с ветром, – вежливо поздоровался я. – Излагай, чего у вас за проблемы.

– Духи сказали, что ты придешь, – величаво провозгласил шаман, искоса поглядывая, как я реагирую. – Мы ждали тебя.

Я состряпал каменную физиономию.

– Духи поведали о могучем воине, чей клинок не знает пощады.

Я присмотрелся к шаману внимательней и произнес:

– Завязывал бы ты с представлением. Темнила из тебя так себе, честно скажу. У тебя кусок глины отклеился. Вон, на шее.

Шаман лапнул себя за шею и сплюнул. Я скалил зубы.

– Ладно, раскусил. – Шаман бросил бубен на земляной пол и сел на него же. – Хрен с ним.

Звякнула бутылка, появились две пиалы из половинок кокоса, булькнуло и ароматно пахнуло вином.

– Будем знакомы, – шаман поднял пиалу и опрокинул в рот, – меня зовут Альвур, сам я родом из Лефана, удрал на эти острова лет десять назад.

– Нормально тебя побросало, – уважительно заметил я, тоже подняв пиалу. – Как ты в шаманы угодил?

– Долгая история, – Альвур долил местного самогона, – я на родине библиотекарем работал, немного с духами экспериментировал, так что здесь приняли, как родного.

– Понятно, – прервал я, – а зачем весь этот бред про избранного и воина из преданий?

– По привычке, – честно признался Альвур. – На континенте везде Избранные, да Те Самые. Еще Великих Путепрокладывателей не счесть, ну и само собой Предсказанные Пророчествами. Я и здесь такую песню завел, а ну как кто клюнет?

Непись оказался весьма занятным. Едкий, как щелочь, и за словом в карман не лез.

– Допустим, я клюнул, хоть и не Тот Самый. В чем проблема?

– Тут с наскока не решить, – задумался Альвур. – Есть проблема социального характера. Ты видел у нас женщин?

Я припомнил. В деревне были только мужики и ни единой людоедской красотки.

– Неа, – честно признался я. – Не видел.

– Вот она, проблема. Женщины живут на соседнем острове – рукой подать. С полгода как туда перебрались, наслушавшись бессмертных девиц, и теперь лишь раз в месяц устраивают праздник продления рода, чтоб их разорвало!

Я понимающе покивал. Знакомо, ага.

– Я, как человек заинтересованный, устал месяцами писать стихи и медитировать, – сказал он возмущенно и зачем-то показал ладони. – И дети опять же. Представляешь, эти дикие самки даже сыновей оставляют у себя.

– Стоит ли лезть в такие расклады? – осторожно спросил я. – Да и я, большей частью, привык решать вопросы кулаками. Социальщина не мое.

– Туманны слова героя, – вздохнул Альвур, – непонятны. Возможно это поможет достигнуть консенсуса?

С этими словами он повелительно крикнул. Полог распахнулся, впуская серого бойца с длинным свертком в руках. Он почтительно склонился перед шаманом, коснувшись лбом песка и вроде как даже поцеловав его, аккуратно сложил сверток к ногам Альвура и быстро покинул хижину.

– Извини, самому неловко, – смутился Альвур. – Никак не могу их отучить пятки целовать. Одно дело – бабы, а другое, когда к стопам мчатся припадать здоровые мужики. Нервирует, но ничего не поделать. Шаманы на островах – первые после богов и вождя.

– Что там? – Я кивнул на сверток. – Ближе к делу, Альвур.

– Ах да…

Тряпицы раскрылись. Внутри лежали эскизы татуировок. Я обрадованно потер ладони, а Альвур доставал широкие ленты и раскладывал на пол.

– Так, – пробормотал шаман, расправляя первую. – Смотри, выбирай. Все самое лучшее!

Я заинтересованно вгляделся и посмурнел.