Вариант «И»

Когда мы остановились на площадке перед ее дверью, пока она нашаривала в сумочке ключи, у меня вдруг возникло странное, спокойное и радостное чувство: словно это не в первый, и даже не в сотый уже раз стоим мы так, и все на свете давно уже произошло, и еще не раз будет происходить; все твердо, все надежно и хорошо.

Когда я пришел к такому выводу, она (быть может, то было простое совпадение) подняла на меня глаза и чуть улыбнулась. И немного покраснела.

Она отперла дверь, и тут я совершил нечто, совершенно неожиданное для меня самого. Я опустил пакет с покупками на пол, поднял Наташу на руки и так переступил через порог. Так вносят в дом новобрачную. Сам не ожидал, что у меня еще найдется столько силы – и решительности.

Впрочем, она и весила самую малость.

2

Кажется, даже во сне – а он пришел той ночью далеко не сразу – я не переставал удивляться тому, что случилось. Человеку свойственно считать себя умным и предусмотрительным; мне казалось, что я предвижу практически все, что могло со мной произойти – вчера, сегодня и в ближайшие дни. Включая снайперский выстрел, автомобильную катастрофу, похищение или даже официальное задержание по состряпанному поводу; но того, что сотворилось на самом деле, я не то, что не предвидел – теоретически вообще не допускал такой возможности: полагал, что по этой дороге все поезда давно ушли. Да вот, оказывается, пустили дополнительный состав, подали, можно сказать, прямо к порогу…

Проснувшись, я убедился, что еще рано. И позволил себе долго смотреть на лицо спящей рядом женщины, смотреть с нежной радостью. И вспоминать еще раз, как неожиданно просто все получилось – как будто тысячу раз репетированное. Но ведь не зря говорят, что все великое – просто. А это событие было для меня великим – независимо от того, получит ли оно продолжение или здесь и закончится. Я ведь ее совершенно не знал и сейчас мог бы сказать о ней очень немного: только то, что дышала она незаметно и бесшумно даже во сне, и еще – что опыт у нее, конечно, имелся. Да и что удивительного: была замужем, а в наше время чему-то можно научиться не только у любовника, но и у законного супруга.

В соседней комнате – той, что побольше – хрипловато и негромко пробили часы – восемь раз. Да нет же… Я взглянул на свои: конечно, на самом деле было только семь. Можешь еще поспать, Наташа. Хотелось бы думать, что это я так утомил тебя; увы, прошли те времена. Просто вчерашний день оказался достаточно нервным и для тебя, и природа требует отдыха. Ну а мне пора приниматься за дела – их и на новый день хватит с избытком.

Я выбрался из-под одеяла, стараясь не разбудить ее – и в этом преуспел. Не сразу, но собрал все, что следовало надеть. Телефон у нее был с длинным шнуром; я подхватил его, вынес в соседнюю комнату и набрал номер. Надо было установить: прослушивается ее номер или нет. Для моей связи это никакой роли не играло, моя аппаратура по-прежнему покоилась в кармане. Но таким путем можно было установить – держат ли уже это обиталище на прицеле, и попытаться выяснить – кто именно.

– Реан.

– Ффауст. Проверьте линию.

Последовала десятисекундная пауза.

– Грязно.

– Спасибо. А какая грязь?

Там немного помолчали.

– Не табельная. Третья степень сложности. Попробуем проследить.

– Благодарю. Конец.

Я положил трубку. Призадумался ненадолго. Оперативно работают мои неопознанные пока оппоненты: уже выяснили, где я ночую, определили номер и присосались к телефонной линии. Хотя накануне я никого и не засек. Но такие вещи как раз были заранее предусмотрены, это был нормальный элемент работы.

Однако придется выйти. Подслушивание – это одно, а засада или даже осада – уже другой разговор. Выйти отсюда просто. Но желательно и попасть обратно. Может быть, Наташа еще не проснется, а будить ее мне ни в коем случае не хотелось бы. Интересно, есть у нее вторые ключи? Наверное, но сейчас некогда искать. Придется воспользоваться ее комплектом. Я раскрыл ее сумочку. Нехорошо, конечно; однако я не стал даже заглядывать внутрь: у каждого есть право на свои секреты. Только запустил туда пальцы и довольно быстро нашарил кошелечек с ключами. На всякий случай проверил, приотворив дверь. Те самые.

Я вышел, при помощи ключа закрыл дверь без щелчка. Прислушался. Похоже, лестница пуста. Я не стал вызывать лифт. Спускаясь или поднимаясь в кабине лифта, ты почти совершенно беззащитен против тех, кто может поджидать тебя в конечной точке маршрута. Пойдем пешком. Я и пошел, но не вниз, что было бы, похоже, логично, а вверх. Конечно, не стопроцентная гарантия, но все же…

С последнего этажа металлическая лесенка вела к чердачному люку, запертому простым висячим замком. От пацанвы он, быть может, и предохраняет, но опытному репортеру… М-да, вот именно… репортеру…

Замок держался восемь секунд; потом я оказался на чердаке. Неудача: чердак в этом многоподъездном доме делился на глухие отсеки, пробраться на другую лестницу было невозможно. Ну и ладно; на что же существует крыша? Она-то уж не разгорожена. Отворил дверку – и вышел, и всего делов.