Наталья тоже читала, сидя рядом со мной, пока вдруг не спохватилась:
– Слушай… Мы тут сидим так безмятежно, словно бы нам нечего опасаться. Тебе не боязно? По-моему, мы страшно легкомысленны.
– Легкомысленны – это верно, – согласился я. – Ты права. Но это ненадолго. Давай все же дочитаем: дело срочное. А там начнем и действовать.
Она со вздохом согласилась.
Итак, российский престолонаследник как бы исчез, растворился в замысловатой топографии шахского арка в Тегеране. Во всяком случае, имя Алексея Николаевича Романова более нигде не возникало. Официально он был признан невинно убиенным вместе с царственным его отцом и всей семьей – и те, кто мог бы поставить эту версию под сомнение, вовсе не собирались делать этого: никто не был заинтересован в том, чтобы царевича принялись искать, поскольку уже в те времена ЧК обладала серьезной, хотя и страшноватой репутацией, и никому не хотелось становиться объектом ее интереса. Однако примерно в ту же пору начинает время от времени упоминаться в числе приближенных к шахиншаху вельмож некий Мир Али ас-Сабур – вроде бы не принадлежавший ни к одному из знатных персидских родов, однако пользовавшийся, по свидетельствам некоторых современников, привилегиями, каких удостаивались едва ли не одни только курайшиты, соплеменники Пророка. Правда, случаев убедиться в этом было немного, на людях Мир Али появлялся редко и в собеседования вступал не часто; возможно, потому что фарси (как о том свидетельствует придворный историограф, которому мы и обязаны большинством имеющихся у нас сведений) не был родным языком вельможи, как, по-видимому, и арабский; на такое заключение натолкнул историографа его акцент. Однако с течением лет Мир Али изъяснялся и на языке шахиншаха, и на языке Корана все свободнее. Более никаких серьезных данных придворный бытописатель нам не предоставляет, приводит, однако (не пытаясь расшифровать его), весьма любопытное речение названного эмира, повторенное им в разные времена не менее трех раз (впервые – после рождения его сына, когда речь шла о том, как назвать его): «Алексеям в нашей семье не везет». Тут уместно присовокупить также, что «ас-Сабур» означает по-арабски «терпеливый», или даже «многотерпеливый», что может указывать на то, что Мир Али в своей жизни терпел какие-то лишения и подвергался опасностям.