Вариант "Ангола"

— Вернее, бензин есть, только мало, — сокрушался Радченко. — Зойка не дает их трогать, бережет на крайний случай.

— Может, это и есть крайний случай? — спросил я.

— Нет. Знаю, что она скажет: торопиться некуда, пешочком сходите. Делать все равно нечего.

— Ух ты, суровая она у вас! — сказал я. Видимо, что-то такое проскользнуло в голосе, что старшина сразу хитро прищурился всеми своими морщинками.

— Она такая. Огонь-девка! Был бы я лет на двадцать моложе, я б за ней приударил с нашим удовольствием.

Я благоразумно предпочел свернуть разговор с такой скользкой темы. К тому времени мы вернулись с гор обратно. Надо было мыться да поменять потную одежду, потом и до ужина недалеко. Вроде солнце стояло еще довольно высоко, но времени прошло уже много, да и тени в горах ложатся рано.

Не успел я выйти из бани — голый по пояс, с полотенцем на плече — как рядом раздались крики. Плотный человек в шортах по фамилии не то Раков, не то Раковский бежал по направлению от конторы к баракам и потрясал руками в победном жесте.

— Получилось! Получилось, товарищи! Радиостанция заработала!!

В тот момент я еще не знал, как много это будет означать в нашей дальнейшей судьбе.

Интерлюдия II

— С вашего позволения, господин гауптман…, — в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Диаша, — осмелюсь потревожить вас, так как наши люди доставили срочное донесение.

Майор Жозе Диаш, как всегда, был чертовски многословен. А еще чертовски осторожен, чертовски пуглив, и чертовски утомителен. Сорокалетний пузан, любитель вкусной еды, вина и сигар, он вот уже десять лет кряду руководил комендатурой колониальных сил в Бенгеле. И, наверное, только поблажками в отношении "колониалов" можно было объяснить и его назначение на эту должность, и сам факт его продвижения по службе. Будь воля Герца, этот майор, несмотря на возраст, выслугу и все прочее, ходил бы в лучшем случае в лейтенантах.

За минувшую неделю тучный португалец надоел Герцу до невозможности. Ну почему не открыть дверь, и не сказать просто: "Срочное донесение, господин гауптман?"

Гауптман Абвера[18] Дитрих Герц оторвался от бумаг.

— Давайте.

Диаш протянул два листа бумаги, сцепленных чудовищных размеров скрепкой: если у такой отогнуть один усик, запросто можно использовать в качестве крючка для ловли акул. Интересно, что других скрепок в комендатуре не водилось.

— Благодарю, — отчеканил Герц, приняв документ. — Не задерживаю.

Диаша мгновенно вынесло из кабинета.

Нужный стиль в разговоре с этим пустозвоном Герц нашел почти сразу же после прибытия: чем меньше слов — тем лучше. Сдержанность Герца произвела на Диаша огромное впечатление: несмотря на то, что по чину он был выше немца, и мог рассчитывать как минимум на равенство в общении, майор сразу же занял позицию подчиненного. Впрочем, Дитрих допускал возможность того, что Диаш хитрит, желая свалить на прибывшего немецкого контрразведчика всю работу — Герц, как и каждый истинный немец, был знаком с трудами партайгеноссе Розенберга, неопровержимо доказавшего склонность многих неарийцев к хитрости. А хитрость порой даже заменяет ум — это уже личное наблюдение Герца. Как бы то ни было, подобная ситуация Дитриха полностью устраивала: ему не нужен был здесь офицер со своим мнением — от португальцев из колониальных сил требовалось подчинение и содействие.

И ничего больше.

Так, что тут у нас… Две страницы текста, напечатанного на пишущей машинке из хозяйственного отдела: она определялась по западающим "r" и "d", Герц в первый же день после прибытия изучил шрифты всех машинок комендатуры. На первый взгляд это могло показаться совершенно ненужной блажью, но на самом деле частенько помогало при работе с большим количеством документов. А работать с бумагами в последние дни Герцу приходилось много.

Угу, а вот это уже интересно…

Сутки назад, если верить рассказам местных рыбаков, над Заливом Слонов видели большой самолет. Не то чтобы они тут большая редкость — два-три раза в месяц, а то и чаще, обязательно пролетают — но для местных появление самолета всякий раз есть событие из ряда вон, потому наблюдают за ними во все глаза, даже работу бросают. Хотя, конечно, никуда о самолетах не докладывают — кому в комендатуре это может быть интересно?