Вариант "Ангола"

Борт американского корабля надвинулся, стали отчетливо видны орудия и палубные надстройки, а главное — матросы, разглядывавшие наши лодки: кто в бинокли, кто просто из-под ладони, козырьком приложенной ко лбу.

На "американце" замерцал ратьер, с пулеметной скоростью выдав последовательность ослепительных вспышек.

"Приветствуем русские субмарины", прочитал Гусаров. "Следуйте нашим курсом".

Капитан повернулся к вахтенному.

— Ответь им: "Приветствуем корабль союзных сил, следовать в базу готовы".

Заработал ратьер.

Через минуту "американец" немного изменил курс и двинулся к виднеющемуся на горизонте острову Амакнак.

* * *

Наконец наши лодки встали по обе стороны длинного пирса — словно две огромные рыбины решили потереться стальной шкурой о серый шершавый бетон. Рокот дизелей смолк, и только волны шелестели, облизывая пирс и корпуса лодок.

Судя по всему, американская база была небольшой. Во всяком случае, построек здесь было немного, да и бухта, можно сказать, пустовала: на мелкой волне покачивались три кораблика, похожих на тот, что встретил нас в море, да несколько низких длинных барж. Поодаль виднелись два корабля покрупнее, уж не знаю, как они назывались — может, эсминцы, может, фрегаты. А на южной стороне, возле самого берега, по волнам скользили странные маленькие лодочки — наверное, каяки алеутов из деревушки, домики которой были разбросаны на склонах невысоких каменистых сопок.

Сама база была построена на небольшом островке посреди бухты со смешным названием Уналашка — с островом Амакнак база соединялось посредством длинного бетонного моста.

— Неплохо устроились, — сказал Гусаров. — Глубины посреди бухты приличные, никаких проблем со швартовкой. Удобно, удобно…

— Союзнички, — хмыкнул вдруг стоявший рядом со мной Смышляков. — Никакой секретности…

Он указал на берег. В сотне метров от нас, у самого основания пирса, ярко освещенного фонарями, толпилось множество людей — похоже, что несмотря на позднее время, многие "обитатели" Датч-Харбора решили встретить нас лично.

— Личный состав проинструктировали? — вполголоса спросил капитан.

— Так точно, — кивнул Смышляков. — Думаю, никаких неприятностей не возникнет.

— Хорошо бы. Главное, чтобы языками чесали поменьше. Дружба дружбой, как говорится…

— Не беспокойтесь, Дмитрий Федорович. Все будет в порядке.

Моряки на пирсе проворно накинули толстенные пеньковые канаты на черные железные столбики — кажется, они называются кнехты, после чего перебросили сходни.

— Командуйте экипажу — сойти на берег, — сказал Гусаров боцману.

Матросские башмаки загремели по сходням, и вскоре экипажи выстроились на пирсе — за исключением вахтенных команд, оставшихся на борту лодок. Потом спустились командиры[6] и мы с Вейхштейном, который, наверное, больше всех по твердой земле стосковался, последними — Гусаров и Комаров, капитан "Л-15".

Едва я ступил на пирс, земля под ногами качнулась, голова закружилась, и меня повело в сторону. "Землетрясение!", мелькнула мысль. Но потом я понял, что все гораздо проще — это вроде как "морская болезнь" наоборот, Григоренко, военфельдшер нашей лодки, еще вчера предупреждал, что на суше такое вполне возможно: мол, организму нужно адаптироваться к отсутствию качки. Вот интересно — на лодке я "морской болезни" не страдал, а на суше ноги подкашиваются. Хорошо, Вейхштейн меня за рукав удержал — а иначе рухнул бы, и нос расквасил. Вот славное было бы начало!

Между тем матросы построились в две идеально правильные колонны и, четко печатая шаг, последовали за командирами к берегу. Я шагал между командирами и матросами, и преувеличенно твердо ставил ноги: не потому что хотел казаться отличником строевой подготовки, а чтобы не упасть, ибо голова все еще немного кружилась.

Толпа зашевелилась, а потом раздались приветственные возгласы: сначала единичные, а потом слившиеся в один сплошной гул. Я мельком оглянулся — на лицах матросов появились улыбки.

Достигнув берега, колонны остановились: моряки замерли по стойке "смирно", и почти в ту же секунду смолкли крики встречающих.

От толпы отделилось трое командиров — судя по изрядному количеству золотого шитья на мундирах, из руководства базы. Рядом с ними был долговязый блондин — похоже, переводчик. С нашей стороны вперед вышли капитаны Гусаров и Комаров, вместе с переводчиком старшиной Помеловым, шедшим на нашей лодке в качестве прикомандированного.

Один из трех американцев заговорил, а переводчик начал переводить:

— Рады приветствовать экипажи советских субмарин на базе ВМС США Датч-Харбор. Добро пожаловать!

— Рады встрече с братьями по оружию, — ответил Гусаров. — Благодарим за гостеприимство.