Варяги и Русь

Сирийский автор VI в. Захарий Ритор (Псевдо-Захарий) под 555 г. называет народ «рус» (hros), помещая его к северу от Кавказа[12]. В 1939 г. А. П. Дьяконов, говоря о полнейшей реальности существования народа hros, жившего, по его мнению, на северо-западе от Дона, подчеркнул, что это показание «необходимо учесть в изучении того сложного вопроса о происхождении „Руси“, который еще до сих пор запутывается различными теориями, связанными с установками норманизма в исследовании происхождения государства древней Руси». Вместе с тем ученый констатировал, что «имя „росиев“ или „русиев“ (russaye), которым позднейшие сирийцы ХІІ-ХІІI вв. называли „русских“, действительно, было известно сирийцам не только в VI в., но еще в IV в.», и в качестве примера указал на автора IV в. Ефрема Сирина, в толковании на книгу «Бытия» упомянувшего «росиев». В 1952 г. Н. В. Пигулевская пришла к выводу, что имя «рус» (hros) попало в «Церковную историю» Псевдо-Захария из армянской традиции. В 1953 г. Б. Д. Греков отмечал, что корень «рус», «рос» связан с роксоланами, с росомонами, с народом «рос» сирийского источника VI века. В 1957 г. польский историк Х. Ловмяньский увидел в известии Ритора первое подлинное упоминание о руси, не вызывающее, по его убеждению, «оговорок», и посчитал, что термин «русь» мог попасть к грекам от одного из иранских народов до IV века. По мнению археолога М. И. Артамонова, высказанному в 1962 г., «росы» Ритора — это или росомоны, или роксоланы, проживавшие «в лесостепной полосе среднего течения Днепра» и разгромленные в VII в. хазарами (славяне, заселившие их земли, унаследовали имя «Русь»)[13].

В 1982 г. Б. А. Рыбаков, соотнося известие Захария Ритора о народе «рос» с археологическим материалом, заключил, что его «географически область… должна соответствовать юго-восточной окраине антских племен, где древние венеты со времен Тацита смешивались с сарматами», и что к этому народу имеет отношение, вероятно, культура пальчатых фибул. Тремя годами позднее М. Ю. Брайчевский связал с «росами» Ритора (в сообщении которого «историки справедливо видят первое упоминание этнонима „Русь“-„Рос“ в его чистом виде») население Приазовья, принадлежавшее, «скорее всего, к сармато-аланскому этническому массиву» (тогда же ученый к «русским» названиям днепровских порогов привел убедительные параллели из осетинского (аланского) языка, подчеркнув при этом, что из германских языков нельзя объяснить ни одного из них). О. Н. Трубачев отмечал в 1997 г., что информация Ритора о народе «рос» «на Дону, в западной половине Предкавказья» «имеет под собой довольно реальную почву», а в 2003 г. А. Г. Кузьмин предположил, что автор говорит о росомонах северного побережья Черного моря.

К. А. Максимович в 2006 г. подытоживал: арменизированная форма hros «сирийского источника служит важным доводом в пользу того, что данный этноним действительно относился к народу, жившему в Предкавказье или в северном Причерноморье»[14] (и нисколько, конечно, неудивительно, что В. Я. Петрухин с 1985 г. уверяет, по причине его непреодолимости для норманской теории, о легендарности свидетельства Ритора[15]. И эта тенденциозность археолога обрела сторонников в лице историков И. Г. Коноваловой и Е. В. Пчелова, лингвиста Р. А. Агеевой[16]. Но еще А. П. Дьяконов, словно предвидя такие спекуляции вокруг hros Ритора, констатировал очевидное: «Собственные имена народов обычно не создаются фантазией даже в легендах, а скорее являются реальной точкой отправления для создания легенд». Недавно К. А. Максимович справедливо заметил, что к проблеме исторической реальности народа hros совершенно не имеет отношение их внешнее описание, «хотя в ученой литературе эти две проблемы — достоверности этнонима и достоверности этнографического описания — нередко путают», и «что сообщение сирийского источника не стоит особняком в исторической традиции», т. к. о русах применительно к VІ-VII вв. ведут речь восточные авторы ас-Са’алиби, Захир ад-дин Мар’аши, ат-Табари[17]).