Варяги и Русь

Вопрос о шведских кандидатах в основоположники древнерусской государственности окончательно закрылся после показа краха образа Рослагена как шведской прародины Руси в силу отсутствия этой береговой полосы в IX в. как феномена физической географии в результате подъема дна Балтийского моря[848]. Оснований искать таких «кандидатов» в датской или норвежской истории также нет хотя бы потому, что «версия» о Рорике Ютландском не принимается самими датскими медиевистами, как было сказано ранее. Однако суета норманистов вокруг якобы скандинавских имен у древнерусских князей продолжалась так долго и носила такой массированный характер, что не могла не оставить глубокий след в исторической науке.

Итак, Хельги из датских и норвежско-исландских именословов: скрывается ли за носителями этого имени историческое лицо, которое, как уверяет Мельникова, могло осуществить то, что оказалось под силу летописному князю Олегу.

Шведский историк Курт Вейбуль говорит о том, что с конца VIII в. даны играют немалую роль в франкских хрониках. Правитель саксов Видукинд бежал в 777 г. к королю данов Сигфриду. Но с 873 г. франкские анналы практически перестают давать сообщения о внутренней истории данов. Однако около X в. мы располагаем рассказами Оттара и Вульфстана, из которых следует, что будущая Дания не представляла объединенного королевства и состояла из разрозненных владений, управляемыми мелкими правителями. Таким образом, как раз в тот период, когда согласно Мельниковой, из среды представителей датских и норвежских правителей должен был появиться такой героический предводитель, как Олег Вещий, объединивший гигантские территории Восточной Европы под единой властью великого князя, среди тех же датских правителей не нашлось ни одного, который бы собрал под своей рукой микроскопические в сравнении с Восточной Европой территории, расположенные на Ютландском полуострове, на острове Зеландия и на других островах вблизи них.

Более того. У нас есть прекрасный источник — хроника немецкого анналиста Адама Бременского, созданная около 1060 г. и содержащая, в том числе, описания истории скандинавских стран, основательность которых усиливается тем, что многие из этих сведений Адам Бременский получил от короля данов Свена Эстридсена (1020–1074) во время личных встреч с королем. Времена Олега Вещего (879–912/913) были сравнительно недавним историческим прошлым для Свена Эстридсена, но он решительно ничего не помнил о своих великих предках или земляках, вершивших грандиозные дела в Восточной Европе.

Адам Бременский уделяет достаточно много внимания описанию истории правителей данов ІХ-Х веков. Харальд Клак, один из мелких правителей в Ютландии, был изгнан из своих владений и нашел поддержку у Людовика Благочестивого, принял христианство, получил лен в Рустрингии, скончался или погиб за границей, так и не сумев вернуть владения на родине. Рассказывая о жизни Святого Римберта (ум. 879) Адам Бремененский задается вопросом о том, кто были короли данов в его время? И припоминает, что Сигфрид правил с братом Хальвданом. Кроме них были правители помельче: Хориг, Ордвиг, Готфрид, Рудольф и Ингвар. Ингвар — сын Рагнара Лодброка запомнился своим жестоким преследованием христиан: нападения, грабежи, убийства.

Римберт умер за год до начала правления князя Олега, но среди правителей, названных Адамом Бременским, нет ни одного, который выделялся бы как крупная, значительная личность, как правитель, способный совершить политическую акцию заметного масштаба, например, объединить под своей рукой хотя бы мелкие владения полуострова Ютландии и острова Зеландии[849]. Та же самая пестрая картина о деятельности правителей данов конца IX — начала X вв. представлена и у Саксона Грамматика: мелкие правители проходят чередой, не совершая ничего значительного[850]. Значительного в нашем понимании, поскольку эти правители канули в вечность, не оставив после себя сколько-нибудь заметных плодов политической деятельности. И это притом, что как раз в воспоминаниях короля Свена об этом периоде, т. е. о конце IX в., мелькает имя одного из его предков, очень похожее на то, которое норманисты выдают за исходную форму для имена князя Олега, а именно имя Heiligo.