Вангол

Плохо зная город, он решил дождаться со службы Владимира и вместе с ним выполнить просьбу своего начальника. Вечером они ушли.

— Это же мой район, я здесь всё знаю, — ответил Владимир, услышав адрес жены Битца.

Они шли переулками центра, пересекли старый Арбат и вскоре оказались у большого трёхэтажного дома. Поднявшись на второй этаж, они увидели опечатанную дверь. Макушев удивлённо посмотрел на приклеенную наискосок полоску бумаги с печатями. «Что бы это значило?» — читалось в его глазах.

— Сейчас выясним. — Владимир позвонил в соседнюю дверь. — Здесь приличные люди живут, я с ними сталкивался по работе.

Через какое-то время за дверью спросили:

— Кто там?

— Откройте, это Арефьев, из милиции. Помните, вашего сына избили, я разбирался.

Дверь сразу открылась, и они вошли. Высокий худощавый пожилой мужчина пригласил их в комнату:

— Проходите, пожалуйста, чем обязаны?

— Не волнуйтесь, зашёл попроведать, узнать, как ваши дела, как ваш сын? — сняв фуражку, спросил Владимир.

— Да вы присаживайтесь. Всё хорошо. Сын ещё в больнице, но идёт на поправку, обещали через неделю выписать. Так что всё хорошо.

— Григорий Максимович, что, соседка ваша уехала куда, дверь опечатана?

— Я думал, вам это лучше известно. Позавчера рано утром увезли её. Сказали, что она иностранная шпионка. Мне пришлось понятым при обыске быть, прости меня господи.

— Так, всё понятно. Ну а как ваша работа? — Владимир сделал вид, что ответ о жене Битца его нисколько не обеспокоил.

— Вы думаете, молодой человек, что проблемы Тунгусского метеорита сейчас актуальны?

— Григорий Максимович, это же просто интересно и, наверное, очень важно для науки и человечества понять, что это было.

— Да, но мой доклад положили под сукно. Экспедицию, о необходимости которой я так долго ходатайствовал, никто не хочет финансировать. А теперь ещё и война.

— Да, Григорий Максимович, война. Но я уверен, она закончится нашей победой, и тогда, если всё-таки экспедиция будет, прошу вас взять меня с собой, — улыбнувшись, как-то по-мальчишески, попросил Владимир.

Оживившиеся было глаза Григория Максимовича вновь погрустнели.

— До этого ещё дожить надо, молодой человек.

— Доживём, — уверенно сказал Владимир, поднимаясь. — Ну что ж, извините за беспокойство, пойдём мы, служба зовёт.

— Заходите. Будет время, поговорим, если вам это интересно, — прощаясь, сказал мужчина.

Макушев, за всё время не проронивший ни слова, только выйдя из подъезда, сказал:

— Если я правильно понял, она арестована ГПУ.

— Да, иначе я бы знал, — ответил Владимир. — Уходим отсюда быстро.

Весть об аресте жены Битца ещё более осложнила ситуацию. Макушев понимал: если забрали жену, заберут и мужа, значит, Битцу грозит опасность и предупредить его он не может. Возможно, сначала арестовали Битца. Значит, рано или поздно выйдут и на него, это вопрос времени. Последние годы он был его правой рукой, и особисты этого не могут не знать. Утром он собирался уезжать, но теперь ехать туда означало наверняка арест. Не ехать — невыполнение приказа и тоже арест, правда, никто не знает, где он остановился. Но это не выход из ситуации. Вернувшись в квартиру Арефьевых, Макушев решил не посвящать всех в то, что произошло. На кухне собрались Макушев, Волохов и Владимир. Женщины были заняты детьми и подготовкой постелей, уложить столько гостей оказалось проблемой даже в их большой квартире.

— Пришла беда, отворяй ворота, — сказал, выслушав Степана, Волохов. — Мне кажется, тебе нужно ехать туда, в лагерь. Битц будет молчать, он, насколько я понимаю, калач тёртый. Если ты скроешься, тогда у органов будут все основания тебя подозревать, тогда под удар попадут и Мария, и дети. А так, возможно, ещё всё обойдётся. В крайнем случае Марию могу забрать к себе я, я ж теперь птица вольная, думаю, мой дом в Тупике ещё цел.

— Напрасно ты так думаешь, твой дом и трёх дней пустым не стоял, заселился в него новый судья. Так что ты птица вольная, да без гнезда. Ладно. Предписание у меня на руках, завтра выезжаю, — решил Степан. — У меня к тебе просьба. Побудь в Москве, пока я не дам о себе знать. Володя, ничего, если Иван у вас пока поживёт?

— Конечно, не беспокойся.

Вечером они всей большой семьёй пили чай, мужчины позволили себе немного водки.

— Сегодня по отдельному поручению допрашивал одного известного журналиста. Он по путевым заметкам написал статью о зверском убийстве в Сибири, где-то в деревне на Енисее. С его слов, об этом ему рассказал сын убитых. Так вот, как оказалось, рассказ он этот выслушал не от сына убитых, а скорее всего, от самого убийцы. Тот негодяй наверняка воспользовался документами их сына. По приметам тот, кого описал журналист, совсем не походит на сына убитых. Когда я показал фото того парня, журналист даже побледнел от волнения и прошептал: «Это не тот человек».