Вампиры

На экране, показывающем тюрьму, у пустой вахтенной стойки, подле распахнутых ворот к лифту, на стене был прикреплен телефон. Трубка была снята и плыла в воздухе, подрагивала, и Феликс мог угадывать очертания, хотя иногда те пропадали, расплывались, но все-таки сомнений не оставалось: звонит мужчина.

Вампир звонил охотящимся на него.

– Ишь какой, боязливый, сукин сын, – пробормотал Джек, но Феликс почти не слышал его.

Он глядел на другой экран, показывающий открытый лифт и аквариум, где бурлила кровь.

– Боже! – чуть слышно прошептал он.

Но Джек услышал и посмотрел, и оба в тишине наблюдали за тем, как то возникал, то пропадал силуэт. Тварь макала открытую пасть в кровь, скребла по стеклу, и даже так, всего лишь по приметам движения, они ощутили ее ярость и неистовую жажду.

Феликс был почти уверен: дважды он видел клыки.

Джек вдруг подался вперед, щелкнул тумблером. Дверь лифта закрылась, он поехал вверх.

– Пехота, за работу! Рок-н-ролл!!!

Все и так знали. Все слышали лифт и понимали, что сейчас явится.

Телефон перестал звонить, экраны показывали пустые, ничем не тревожимые камеры, а через пару секунд из шахты лифта донесся истошный визг, полный боли и ярости. А, начинают действовать отрава и дурь.

– Наслаждайся, сука, – пробормотал Джек, взял арбалет и встал.

Вот оно и началось. Надо реагировать. От вида мускулистой руки Джека, поднимающей арбалет, Феликса включило, он пошел на свое место слева от Джека и заметил Кота, карабкающегося на лифт с мешком заполненных бензином шариков. Феликс вспомнил, как недавно стоял среди ацетиленовых огненных брызг, когда Карл прореза́л дыру в крыше лифта, чтобы Кот смог… а что смог?

В мозгу Феликса завихрилась мысль: а ведь Кот должен швырять свои шарики с бензином вместе с фальшфейером в лифт, чтобы выгнать вампира под выстрелы! Лютое страшное безумие. Рассудок Феликса вопил, приказывал поскорее убраться подальше от этих людей.

Но Феликс не убрался, а всего лишь достал браунинг, и как раз тогда из шахты донеслись лязг и скрежет, визг, грохот ударов о стены. Бог мой, тварь разнесет вдребезги кабину!

Вдруг все затихло. Ни криков, ни лязга, ни жуткого, отдающегося эхом визга. Только рокот кабины. Та проползла последние футы и остановилась.

А дверь не открылась.

И все еще не открылась.

А когда попыталась, старые моторы громко зажужжали, заскрежетал металл, но двери остались на месте…

Феликс с Джеком оказались подле экранов, но на них виднелось только битое стекло и кровь повсюду, на полу и на стенах. Джек с Феликсом переглянулись и вернулись на позиции с оружием на изготовку.

– Народ, осторожней! – воззвал Джек. – Похоже, она заклинила дверь.

И когда он потянулся к сооруженному Карлом пультику управления, лежащему на полу в пятнадцати футах от двери, та вылетела, сорванная с петель, и врезалась в Джека и в стоящего рядом Феликса.

Сперва попало Джеку, ударило прямо в правый бок, затем дверь закрутилась над головой будто игральная карта, скользя, шмякнула Феликса по виску. Падая, он увидел, как тварь шмыгнула из кабины сквозь тень, зал заполнился пылью, а Феликс, придавленный смятой дверью, распластался на спине и глядел на светлое пятно на плитках пола от опрокинувшегося рядом фонаря.

Кто-то двинулся, шаркнул ногами, кого-то позвали, Феликс приподнялся, стрелковой рукой откинул дверь – и…

Тварь глядела прямо на него.

Она стояла перед лифтом, тяжело дышала и глядела на него, сощурила глаза, губы растянулись, послышалось шипение и показались клыки. Феликс понял, что он – труп, несомненно, но оно так далеко, будто не с ним, на экране кино…

Следовало бы пристрелить ее. Обязательно. И в руке пистолет. Феликс не мог вспомнить, как стрелять, но все равно поднял пистолет, а тварь увидела и кинулась – и не уйти, и не выстрелить…

Лязгнул арбалет отца Адама. Огромный болт проломил спину под левой лопаткой и вылез через правую грудь. Тварь завыла, высоко подпрыгнула, крутясь и визжа, визжа…

И вдруг пропала.

Куда подевалась? Где она? Слева? Она метнулась так проворно.

Феликса схватили, подставили на ноги, и он чуть не заверещал, но это оказалась не тварь, а всего лишь Джек, глядящий в упор и шевелящий губами. На его щеке была кровь.

– В порядке? – спросил он.

Феликс кивнул и посмотрел на отца Адама, бледного и застывшего на своем месте подле помощника, держащего опустошенный арбалет и глядящего на приближающегося вампира. Господи Боже! Она же чуть ковыляет, нанизанная на огромный вертел, и спотыкается о него, а из дыры выплескивается прозрачная слизь. Помощник занес свою пику, но ее точно не хватило бы, потому Феликс оттолкнул Джека плечом и выстрелил – почти наугад, с трясущейся от страха руки, и попал – надо же! – прямо в подъем левой ступни. Тварь завыла, подпрыгнула, развернулась, он выстрелил, пуля оторвала кусок левого плеча, из дырки тоже полилась прозрачная жижа, засочилась сквозь ткань…

Ткань чего? Ее мексиканской крестьянской блузки, белой, с такой чудесной вышивкой? Он наконец посмотрел ей прямо в лицо и увидел ее по-настоящему. Какие удивительные, бездонные глаза и как чудесно исказила ее лицо боль…