Вампиры

Феликс стрелял в нее и попадал снова и снова, но она не отпускала. Если бы не содрогания, когда кусок серебра поражал цель, Феликс и не понял бы, что попадает. Снаружи выл мотором напрягающийся «блейзер», когти вцепились в стену, и все знали: у нее опять получится, лопнет трос или сломается «блейзер», или еще что-нибудь, но она обязательно вырвется…

У нее хватит сил.

Кот поднялся на ноги, упер левую и изо всей оставшейся силы и страха, заорав от натуги – и как он орал! – загнал пику. На долю секунды хватка когтей ослабла, а когда окрепла снова, помощник шерифа Кирк Томсон ступил вперед и швырнул пику. Он был моложе и сильней Кота, острие вошло в горящий затылок. Тварь зашлась в том самом диком визге, пальцы разжались, она вылетела из двери на солнечный свет и взорвалась, истлела наконец дотла, прежде чем дверь успела закрыться и отрезать зрелище.

– Одного сделали, – пробормотал Джек.

Феликс секунду молча глядел на него, затем вышел под солнце.

Глава 18

К тому моменту, когда они снова приготовились идти внутрь, до заката оставалось полтора часа.

Джек подумал, что это не очень хорошо, но держал мысль при себе вместе с многим прочим и подгонял Команду.

Проблема была в том, что слишком много работы.

Нужен портативный генератор для фонарей и два фонаря, чтобы заменить разбитые, и новый трос. Пришлось удалить остатки обеих дверей лифта и отремонтировать входную дверь. И, конечно же, пришлось отремонтировать раненых.

У Кота сломан нос. Джеку пришлось зашивать щеку, Феликсу – лепить пластырь на край лба. А Карл Джоплин чуть не лишился всех зубов.

Зато ни один пока так и не ускользнул. Но точно мог бы. Когда Карл тянул трос в первый раз, чертова тварь целиком выдрала задний бампер «блейзера». Во второй раз он использовал полицейскую машину, обернул трос вокруг мотора и резко тронул с места, так что, когда трос натянулся, машина шла уж двадцать миль в час.

Но тварь остановила и полицейскую машину. Карл вышиб головой стекло, располосовал лицо в сотне мест, рассек губы, передние зубы шатались под пальцами. Но Карл чудом удержал ногу на педали газа и сохранил жизни всем.

Или, по крайней мере, прикончил тварь, а это главное.

Но Кот все равно пожаловался на промедление. Карл сердито огрызнулся. Мол, он за чертовых тридцать секунд поменял машины и еще надо посмотреть, успел бы Кот так спроворить, а тот спросил, знает ли Карл, как далеко может улететь вампир за тридцать секунд?

– Ну и как же? – фыркнул тот.

– Джоплин, никто не знает, потому что на пути так много океанов!

Забавно, право слово, но никто не рассмеялся, потому что всем снова предстояло идти внутрь и сделать то же самое еще два раза, а осталось всего полтора часа…

И никто не верил в то, что оно сработает.

Джек знал это, видел в лицах, но ему было наплевать, потому что другого выбора нет!

– Так что – рок-н-ролл! – гаркнул он и повел Команду внутрь, к пыльному свету фонарей и сухой прохладе кондиционированного воздуха. Как ни странно, кондиционеры все еще оставались включенными и работали. Когда остальные заняли свои места, Джек подошел к лифту.

По стенам и потолку – свиная кровь и битое стекло, на полу большая лужа крови. А заменить приманку нечем. Крови больше нет. И аквариума нет. Но, судя по голодной ярости той твари, завлечь может хватить и лужи.

А может, и нет.

Он закурил. Ну, если поразмыслить спокойно, какая разница?

– Так или иначе, мы все умрем, – пробормотал он и спохватился.

Что, и в самом деле сказал такое вслух? В самом деле? Вот же дерьмо.

Он посмотрел на остальных – Кота, карабкающегося на лифт, священника с арбалетом, помощника с игрушечной пикой, стрелка с его мрачными мыслями и мрачным мастерством – и подумал:

«А какого черта мы вообще это делаем? Это же чистое безумие!»

И от этой мысли он испугался больше всего, потому что никогда раньше, при стольких истребленных монстрах и погибших друзьях, он не думал о таком. Он подумал, что слабеет, но тут другая часть его «я» твердо шагнула вперед и спокойно прошептала о том, что достать можно кого угодно. На мгновение желание все бросить и убежать усилилось так, что Джек готов был заплакать.

Но не заплакал.

Но и понятие о том, как работать дальше, не пришло. Он всего лишь постоял несколько секунд, удостоверился в том, что по щекам не текут слезы, и заставил себя двигаться, изображать уверенность перед глазами своих людей и ощущать себя притом фальшивкой и мошенником, потому что они не станут проделывать все это снова, если не будут верить в дело и его, Джека…

Хм, а вправду, станут или нет?

– Рок-н-ролл! – сердито пробормотал он, потому что сомнения – дерьмо и слабость, и наплевать на них, потому что попытаться все равно нужно, потому что…

Потому что рок-н-ролл, черт возьми!

Он осмотрелся, удостоверился в том, что все и всё на местах и готово к работе, и приступил.

На экранах следящих за тюрьмой камер не было видно никакого призрачного струения, никакого движения, что значило, конечно, лишь что монстры там, под ними, не шевелились, так что Джек щелкнул тумблером и послал лифт вниз. Вот вам и повод подвигаться.