Вампиры

Первым, кого он встретил в деревне, был Влад.

- Ну как вчера все прошло? - спросил Полиглот после того, как они обменялись приветствиями и рукопожатиями.

- Хорошо. Дочке понравилось, - ответил он довольно приветливо. - Но нам пришлось уйти пораньше. А то Эдвард, этот ниггер, уж больно вокруг нее увивался.

- Афроамериканец, - автоматически поправил его Полиглот.

- Да один черт, - Влад махнул рукой. - Мой дед был легионером.

Легионерами здесь называли местных фашистов.

- У вас это вновь почетно? - удивленно спросил Полиглот.

- Если бы! Но будь моя воля, этих нигеров, цыган...

- Можешь не продолжать, - остановил его Полиглот. - Мой дед был цыганом. И освобождал Европу от фашизма. А бабушка - еврейкой. Мне теперь застрелиться?

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза и молчали. Влад внутренне пожалел, что затеял этот разговор, которым обидел единственного из этих иностранцев, к которому он не испытывал ненависти.

Полиглот тоже понимал Влада, однако чувствовал себя уязвленным.

- Ладно, - прервал молчание Влад. - Я не хотел тебя обидеть. Люди бывают разные среди любой национальности. Я извиняюсь.

Полиглот немного поколебался, но все же пожал протянутую руку.

- Знаешь, - продолжал Влад, - мой отец говорил, что жил при фашизме, при социализме и при демократии. И хуже, чем сейчас, не было никогда.

Полиглот уже не раз слышал подобные слова от восточных немцев и просто пожал плечами. В конце концов, он тоже не любил это время, но не хотел даже думать на эту тему.

Между тем Влад вдруг уставился на его шею.

- Что это? - взволнованно спросил он.

Злость, вызванная неприятным разговором, испарилась, как по волшебству. Наконец-то шутку заметили! И Полиглот принялся самым профессиональным образом изображать жертву вампира.

- Да вот вчера черт понес меня к озеру. Пьяный был, ничего не помню, но вроде в кусты свалился и исцарапался.

- Ты уверен? - серьезно переспросил Влад.

- А ты что подумал?

Полиглот принялся косить под идиота, и это у него неплохо получалось.

- У обоих ребят, умерших за последнюю неделю, были такие же отметины. И врач сказал, что, похоже, они умерли от потери крови.

От этих слов Полиглоту вдруг стало холодно. Смех смехом, но со смертью не шутят.

- Ты серьезно? - спросил он.

- Со смертью не шутят, - ответил Влад, словно прочитав его мысли. - Тебе надо обязательно сходить в церковь.

Полиглот не был религиозным. И, уважая чувства верующих, старался не ходить в храмы, дабы не совершать тем самым богохульства.

- Обязательно, - пообещал он Владу, напряженно думая, как бы отмазаться. - Хорошо я пойду. Завтра.

- Смотри, чтобы поздно не было.

- Слушай, а у меня есть другое предложение. Что ты скажешь о том, чтобы выпить пива?

* * *

Они гуляли по лесу уже добрых два часа. Но это же надо было так неудачно поскользнуться! Света попыталась сделать шаг, но ее лицо омрачилось гримасой боли. Она присела на поваленное дерево, и Курт тут же подскочил к ней.

- Перелома нет, но растяжение сильное, - проконстатировал он, окончив осмотр. - У меня есть хороший корейский бальзам. Если хочешь, я отнесу тебя к себе.

И не дожидаясь ответа, Курт легко, словно игрушку поднял ее на руки, и понес к трактиру. Света уткнулась ему в грудь. Он был таким хорошим, этот немец. Таким обходительным. И таким сильным. Сразу не верилось каким. Более километра нес он ее, не прекращая говорить приятные слова, и даже не сбив дыхания. До сих пор ее мужчин хватало только на то, чтобы донести до койки... С ним же было все по-другому. Он был другим. Быть может чужим, но все же таким хорошим!

Вот уже показался трактир, где остановился ее принц.

- Мой бальзам в номере. Вы не будете возражать, если я подниму вас туда?

Света ни на минуту не сомневалось в том, к чему должно это было привести, но она уже давно сама этого хотела, и удивлялась, чего это ее рыцарь все медлит...

- Ну и где твой бальзам? - спросила она, когда он посадил ее на кровать.

- Светлана, я должен вам в чем-то признаться, - сказал он на редкость серьезно.

Она потупила взгляд, слегка приоткрыв губы.

- Я не такой как все, - сказал он, как будто не заметив.

- Я знаю, - ответила Света.

- Я могу подарить тебе вечную жизнь.

- Я согласна, - ответила она, еще не совсем понимая, что он имеет в виду, но тут же отпрянула, увидев, что зубы его начали увеличиваться.

- Ты? - только и смогла выдавить из себя она.

Вскрикнуть она не могла. Да и не хотела...

- Да. Я люблю тебя, и хочу подарить тебе вечность. Но это будет стоить тебе души, - он внимательно посмотрел на нее, - Если хочешь, то можешь уйти. Я ничего тебе не сделаю.

- Раз цена ей пятачок денег,

На хрена она нужна вовсе... - как показалось грустно, ответила она ему словами Макаревича.

Курт непонимающе посмотрел на нее.

- И по ветру запущу ценник,

Не вернусь я за душой, бросьте... Это есть такая песня... О душе. Наш Полиглот ее как-то пел. Ты действительно меня любишь? Меня, такую, какая я есть?

- Больше жизни! - ответил Курт.

- Тогда я согласна на все!

И их уста слились в поцелуе.

* * *