Вампиры

Полиглот не любил вспоминать об этом. Именно чтобы не будить воспоминаний, он был единственным из братков, кто оделся на охоту не в пятнистую комуфляжку. Но бархатная ночь и алкоголь успели пробить его на исповедь.

- Африка? - заинтересованно переспросила Лиза.

- Да. - Тут он улыбнулся, и, делая вид, что наигрывает на гитаре, пропел, -

Африка с ума меня свела.

Крокодилы, пальмы, баобабы

И жена французского посла...

Лиза улыбнулась.

- Ты пользовался таким успехом?

Полиглот недоуменно заморгал глазами, но тут же улыбнулся.

- Нет. Жены французского посла не было у Городницкого. Того, что написал эту песню... Впрочем, у меня ее не было тоже. Зато было много, много крови. Хотя их кожа была черная, но кровь такая же красная, как у нас. Ты не представляешь, какой ад был там!

Лиза понимающе смотрела на него, и молча слушала заводящийся монолог. Полиглот же продолжал.

- Как-то запал в память один фильм. Действие проходило сразу после войны. Его главный герой, недобитый фашист, говорил такие слова: "Я хочу возвратиться в маленький старый город. Где ярко светит Солнце, где девушки улыбаются мне, и я еще никого не убил". Он застрелился.

Полиглот замолчал.

- Ну, это совсем не обязательно. А ты... Ты тоже хочешь вернуться?

Полиглот окинул ее долгим и добрым взглядом, и ответил:

- Мне наверно еще рано... Тем более, что сегодня ты - рядом... - он немного задумался, но состояние явно не способствовало молчанию. - А обычно я спасаюсь музыкой.

- Как это?

- Когда совсем достает, ставлю старые записи, которые звучали в нашем доме, когда я был совсем маленьким мальчиком.

- Ты был хорошим мальчиком?

Полиглот улыбнулся и кивнул. Эта девочка говорила с ним почти по-матерински. Казалось, что она не моложе, а много старше его. Сквозь пары алкоголя это виделось очень забавным.

- Я как-нибудь дам тебе послушать? - сказал Полиглот глупо улыбаясь.

- А почему не сейчас? - вдруг спросила Лиза, и ему стало почти неловко.

"Не слишком ли много я выпил?" - подумал он, пытаясь сконцентрироваться на определенной части тела, для которой лишний алкоголь в крови может возыметь катастрофическое воздействие. И с этим он сталкивался уже далеко не первый раз...

<Тем временем чернокожий Эдвард долго и безуспешно пытался найти "загулявшего" Фрэнка, что совершенно не помешало ему ухаживать за дочкой егеря. И можете представить, как сие понравилось ее отцу.

Катя же, улучшив момент, когда всем было совершенно не до нее отправилась прямиком к Гарри.

- Как странно, - сказала Катя - Одна из девушек сегодня расспрашивала о твоем подарке... Слишком настойчиво расспрашивала. Как будто бы знает о нем больше.

- Не может быть. Это очень старинная вещь. Она досталась мне в наследство от бабушки.

Честно говоря, он и сам удивлялся, как мог ее подарить.>

Глава 7. День седьмой

Но зато не дивись, мой враждующий друг,

Враг мой, схваченный темной любовью,

Если стоны любви были стонами мук,

Поцелуи - окрашены кровью.

Н. Гумилев

* * *

Проснулся Полиглот поздно, но значительно раньше других. Состояние было... Конечно, бывало и хуже, но от этой мысли легче не становилось. Последнее, что он помнил, было то, как Лиза искусно рисовала у него на шее вампирский укус, а потом... Потом полный провал. Он даже не мог вспомнить, как дошел до своей комнаты и разделся, и вообще, чем этот вечер закончился. Опыт показывал, что воспоминания начнут прорастать из глубин памяти, как только он услышит рассказы товарищей о последних часах этой сумасшедшей ночки.

Рука нащупала в кармане пустую пачку.

- Шит, - выругался он по-английски, и лениво потянувшись, стал соображать, стоит ли идти в деревню, или стрельнуть сигарету у кого-нибудь из братков.

В раздумьях сих, впрочем, находился он недолго, ибо состояние, в коем он сейчас пребывал, требовало куда-то идти и что-то делать. Так что поход за сигаретами был хорошим поводом, чтобы развеяться. Тем более, что его не покидало чувство подсознательной тревоги. Черт его знает, почему, но в груди было холодно, и все время казалось, что что-то не так. Если бы он не знал причины большей части появлений "вампиров", он бы решил, что дело в этом. Однако он знал, и все равно чувство глубокой обеспокоенности, как сказали бы газеты прошлых лет, его не покидало.