Вампир и девственница

Он споткнулся и ухватился за край стола. Он посмотрел налево и увидел, что Эмма хмуро смотрит на него. Он посмотрел направо и увидел, что и Ангус хмуро смотрит на него. Он снова посмотрел налево, но комната закружилась, и он расставил ноги по-шире, чтобы не раскачиваться.

Эмма нахмурилась еще сильнее.

Он тяжело вздохнул.

— Ох, чем же я обязан удовольствию вашего веселого общества? Эмма выдернула бутылку Блиски из его руки.

— Шанна сказала мне, что ты напиваешься.

— Она ошибается, — сказал Робби. — Я и так уже пьян. Я чувствую приятное наслаждение прямо здесь, — он попытался постучать пальцем по виску, но промахнулся и попал себе в нос. — Я сегодня не на дежурстве, поэтому тебе не о чем волноваться.

Хмурый взгляд Ангуса смягчился.

— Я вовсе не сержусь на тебя. Я беспокоюсь за тебя.

Эмма коснулась его плеча.

Тебе нужно поговорить об этом? Нет.

— А как ее зовут? — настаивала Эмма.

— Какие последние новости о Казимире? — спросил Робби, пытаясь сменить тему разговора.

Ангус проглотил наживку.

— У нас есть зацепка, что он скрывается в Болгарии. Золтан и Михаил проверяют ее.

— А почему это так долго тянется? — спросил Робби. — Казимир и его последователи любят убивать после кормежки. Вы должны были выследить их, идя по следу мертвых тел.

— Да, обычно это срабатывало, — согласился Ангус. — Но, судя по всему, сейчас он прячется один. Он никому не доверяет. И мы считаем, что он сократил количество убийств, чтобы оставаться скрытым.

— Должно быть, это тяжело для ублюдка, — пробормотал Робби.

— Сейчас мы больше беспокоимся о тебе, парень, — сказал Ангус.

— Мы можем что-нибудь сделать? — спросила Эмма.

— Ты можешь вернуть мне бутылку, — Робби потянулся к ней.

Эмма бросила ее на стол.

— Как ее зовут? — Оливия, — Робби схватил бутылку. Он начал пить, но тут же поставил бутылку на стол. Острых ощущений не было, а боль все еще оставалась. — Со мной все будет в порядке. Идите, танцуйте, веселитесь.

— Мы будем в Нью-Йорке до Рождества, если вдруг понадобимся, — сказал Ангус.

Эмма похлопала его по плечу.

— Счастливого Рождества, Робби. Пусть все твои мечты сбудутся.

— Счастливого Рождества, — он смотрел, как они уходят на танцпол.

Пусть все твои мечты сбудутся. Его мечта — чтобы Оливия позвонила на его телефон. Нет, чтобы Оливия лежала в его постели. С таким же успехом он мог бы мечтать о большем. Ее волосы будут распущены, а черные локоны рассыплются веером по его подушке. Ее руки потянутся к нему, ноги обхватят его, и он погрузится внутрь… — Что смешного, братан? Робби вернулся в реальность.

— Смешного? — он сердито посмотрел на Финеаса.

— Да, ты стоял с широкой улыбкой на лице, — Финеас вытащил из ведерка бутылку Блиски. — Стоп, не говори мне. Ты думал о женщине.

Робби застонал.

— Неужели это так очевидно? — Только для меня, братан. Я сверхчувствителен ко всем вопросам, связанным с любовью и прекрасным полом, — Финеас сунул бутылку в микроволновку. — И Карлос мимоходом упомянул, что ты влюблен в горячую красотку.

— Этот проклятый кот.

— Остынь, братан. Это твоя счастливая ночь.

Доктор Любовь находится в доме и к вашим услугам. Не стесняйтесь воспользоваться моим опытом, задавая все своим романтические вопросы мне.

Робби фыркнул, а потом подумал: а почему бы и нет? — Она не звонит.

— Ты просил ее позвонить тебе? — когда Робби кивнул, Финеас продолжил: — Сколько раз? — Один раз. Я написал ей записку.

Финеас усмехнулся.

— Один раз? Чувак, ты едва начал. После того, как ты спросишь примерно двадцать раз, можешь начать беспокоиться.

— Двадцать раз? Это не будет немного похоже на преследование? Финеас пожал плечами.

— Возьми мою ситуацию. Я безумно влюблен в Латою Лафайет. Я знаю, что она для меня единственная.

— Но разве не она пыталась отравить тебя острым соусом? — Небольшой лежачий полицейский на дороге к любви, брат, — Финеас достал бутылку из микроволновки. — Не ожидай, что настоящая любовь будет легкой. Потом она сказала, что ей очень жаль и что она не хотела, чтобы это было так больно. Так что, как видишь, ей действительно не все равно.

— Значит, теперь она встречается с тобой? — спросил Робби.

— Ну, нет. Неожиданно она вернулась в Новый Орлеан.

— Это звучит как «нет».

— Чувак, это звучит как вызов. Только слабаки сдаются, — Финеас проглотил немного Блиски. — Итак, угадай, куда я поеду на Рождество? — В Новый Орлеан? — Ты все правильно понял. Я собираюсь сделать сюрприз Латое, — Финеас сделал еще один глоток Блиски. — Чертовски горячо. Все будет хорошо! Робби сомневался, что Латоя когда-нибудь примет Финеаса. И все же доктор Любовь высказал вполне обоснованную мысль. Настоящая любовь стоила того, чтобы за нее бороться.

Одной записки было недостаточно. Робби отправил посылку в Канзас-Сити, но Оливия все еще могла быть в Хьюстоне.

— Она могла и не получить эту записку.

— Правильно. Она могла отправиться в Тимбукту, — Финеас поднял свою бутылку Блиски.

— Видишь это, братан. Ты должен сказать, что бутылка наполовину полна. Ты должен верить, что надежда есть.

Робби кивнул. Ему нужно было доверять Оливии, верить, что она справится ради него.