Вампир и девственница

Ему было очень одиноко. И хотя у него были хорошие друзья, есть вещи, которые мужчина не обсуждает с другими мужчинами.

Например, потребность чувствовать себя любимым. Другой парень рассмеялся бы и назвал это слабостью. Черт возьми, он тоже считал это слабостью. Он гордился своей самодостаточностью. Он так долго играл роль гордого, сильного воина, что это стало всем, что он знал.

А потом он почувствовал себя совершенно беспомощным и униженным, пока Недовольные мучили его. Его самодостаточность была всего лишь иллюзией. Его гордость только прикрывала глубокое, зияющее внутри одиночество.

Он взглянул на Оливию. Она с любопытством наблюдала за ним, но даже не пыталась консультировать его. Тем не менее, это происходило. Он видел вещи, которые никогда прежде не замечал. Теплое, нежное чувство поднялось в его груди, умеряя жесткое вожделение, охватившее его ранее. Господь Всемогущий, он действительно заботился об этой женщине.

Он с трудом сглотнул. Как он решился на это? Когда же он расскажет ей правду о себе? — Я слышал, идет жесткая конкуренция среди тех, кто пытается завоевать твое сердце.

Жесткая? Плохой выбор слов. Он старался не смотреть вниз.

Она небрежно махнула рукой.

— Это дело рук моей бабушки. На самом деле меня не интересует ни один из здешних мужчин.

— Значит, у меня есть шанс? Ее глаза широко раскрылись от удивления.

— А ты… соревнуешься? — Да. А ты… заинтересована? Ее щеки порозовели.

— Возможно. Но ты должен понять, что я упорно трудилась, чтобы добиться своего. Я не откажусь от своей карьеры.

— Я бы и сам этого не хотел, — он продолжил свой путь, сцепив руки за спиной, чтобы не коснуться ее, когда она шла рядом с ним. — Чем ты занимаешься в ФБР? — В основном это допросы и анализ уголовных дел. Когда я работала над своей магистерской диссертацией, я беседовала с группой заключенных в тюрьме Хантсвилл в Техасе. Я убедила парня в камере смертников признаться в некоторых нераскрытых убийствах, и это было освещено во всех местных газетах. Когда ФБР предложило мне работу, я ухватилась за нее. Я всегда хотела использовать свой дар для чего-то важного.

— Тогда ты не должна останавливаться.

Она криво улыбнулась.

— Скажи это моим родителям. Они хотят, чтобы я предоставляла небольшую частную практику в миленьком пригороде и встречалась только с правильным видом психически неуравновешенных людей.

Он улыбнулся.

— А есть правильный вид? — Не насильники, или, вернее, люди, которые вредят только себе. С расстройством пищевого поведения или… — она многозначительно посмотрела на него. — Славные парни, страдающие от посттравматического синдрома.

Его улыбка быстро исчезла.

— Я не страдаю.

Робби, тебя пытали. От этого не так легко оправиться.

— Я в полном порядке.

— Как давно это случилось? Он пожал плечами.

— Прошедшим летом.

Она остановилась с небольшим придыханием.

— Прошло так мало времени. Ты сказал, что они… ломали тебе кости? Он пошевелил пальцами.

— Все зажило, — его взгляд скользнул по ее телу. — И готово к действию.

— Не относись к этому так легкомысленно. Ты едва успел излечиться физически. А морально… — Оливия, — прервал он ее, но тут же смягчил тон. — Милая, я не хочу это обсуждать. Нам всем приходилось иметь дело с плохими вещами. Я уверен, что ты видела некоторые очень неприятные вещи на своей работе.

Она вздрогнула, потом опустила глаза и зарылась носком спортивной туфли в песок.

— Иногда трудно представить себе, какие ужасные вещи человек может причинить своему ближнему. Но я думаю, ты знаешь об этом не понаслышке.

— Да.

Она повернула голову и уставилась в пространство. Она нахмурилась, и в ее глазах появилось затравленное выражение.

Он коснулся ее плеча, но она была так далеко, что, казалось, не замечала его.

— С тобой все в порядке, деваха? — Я думаю, да, — прошептала она. — Он не сможет найти меня здесь.

— Кто "он"? Она вздрогнула и виновато посмотрела на Робби.

Никто. Я бы предпочла не говорить об этом.

— Ах, — он вспомнил ее слова прошлой ночью.

— Я недавно слышал от одного эксперта, что подавление может привести к серьезным побочным эффектам. Это может даже повлиять на твое физическое здоровье.

Ее глаза предупреждающе сузились.

Его губы дрогнули.

— Возможно, тебе следует обратиться к психотерапевту.

Она легонько стукнула его по руке.

— О, — он потер свою руки. — Я был травмирован.

Она усмехнулась.

— Вот что я тебе скажу. Я проведу терапию для нас обоих.

— Я бы предпочел, чтобы ты ударил меня еще раз.

Она игриво толкнула его в бок.

— Больно не будет. Всего лишь несколько вопросов, и ты не должен отвечать вслух.

— Тогда ты не узнать, ответил ли я.

— Ты и не должен отвечать. Просто подумай об этом, — она скрестила руки на груди. — Когда я брала интервью у преступников для моей диссертации, я придумала список вопросов, чтобы выяснить мотивы их действий.

— Ты хочешь допросить меня как преступника? Она выглядела раздраженной.

— Позволь мне закончить. Я обнаружила, что в среднем у преступников не хватает терпения ответить на длинный список вопросов, особенно если в них нет ничего для них интересного.