Вальс на разбитых бутылках

Нариман шел в сторону 105 аудитории принимать экзамен. Скрипнула дверь и в коридоре показался словно поджидавший его все это время Идрисов. Идя навстречу, он начал громко возмущаться.

– Вот негодяи, а?! Нариман муаллим, вот ведь какие люди!

Они поравнялись. Идрисов тяжело дышал. Нариман ответил на его нервное рукопожатие. Идрисов продолжал возмущаться:

– Вот уверен, что обязательно этот негодяй – один из тех, кто только хорошее от вас видел!

Выслушав поток возмущения в адрес своих врагов, Нариман спокойно сказал:

– Все уже уладилось, Арзуман муаллим.

Идрисов резко замолчал, вначале что-то неуверенно промычал, затем схватил его за руку и начал энергично трясти. Нариман осторожно высвободил руку.

– Ну что же делать, – начал Идрисов, как только дар речи вернулся к нему, – кому в Рим…

Он выдержал паузу, театрально обвел пространство вокруг себя, как бы изолируя Наримана, сглотнул и, окончательно взяв себя в руки, сказал:

– … а кому торчать в этих стенах!

Нариман молчал. Идрисов многозначительно подмигнул ему и осторожно поинтересовался:

– А обратно значит сразу… с корабля на бал?

И, не дожидаясь ответа, вновь засуетился:

– Браво, Нариман муаллим, браво. Одним выстрелом всех зайцев уложили…

Нариман прокашлялся и нехотя, как будто его поймали с поличным, выдохнул:

– Да нет, пораньше.

Идрисов поперхнулся, хотел было что-то сказать, но Нариман, сам не понимая зачем соврал, переполнившись вдруг суеверным страхом Салимы, пробормотал:

– Простите, тороплюсь.

И поспешил прочь, оставив буквально лопающегося от негодования Идрисова одного.

– Всех зайцев ослиный выродок уложил, – прошипел ему вдогонку Идрисов.