Читаем Валькирии. Женщины в мире викингов полностью

Отвращение к тому или иному качеству супруга – еще одна частая причина разводов. В «Саге о людях с Песчаного берега» молодую вдову по имени Турид, сестру главного героя Снорри Годи, во второй раз выдают замуж, на этот раз – за богатого соседа по имени Тородд. Рассказчик ничего не говорит ни про ее отношение к жениху, ни о том, была ли ей предоставлена свобода выбора, но с самого начала ясно, что она недовольна своей судьбой. Ходят слухи о том, что «едва лишь Турид вернулась на Вещую Реку, как к ней повадился ходить Бьёрн сын Асбранда, и всеобщая молва была такова, что они с Турид занимаются глупостями». Сначала Тородд пытается уладить это дело мирным путем, но когда выясняется, что его жена продолжает тайком встречаться с Бьёрном, он подговаривает четверых приятелей устроить ему засаду. В результате Бьёрн без особых усилий убивает двух нападавших и ранит самого Тородда. Вскоре у Турид рождается сын, которого назвали Кьяртаном. Все вокруг знают, что настоящий отец – Бьёрн, но ребенок воспитывается как сын Тородда, который не решается развестись с женой. Вскоре Бьёрн, который был на время объявлен вне закона, вновь возвращается в Исландию, а их роман с Турид тут же возобновляется. Скандала удается избежать только благодаря деликатному посредничеству Снорри Годи.

Турид обретает свободу только после смерти мужа. Почему же она сама не решается уйти от мужа, к которому она не испытывает ни любви, ни уважения? Это вызывает настоящее недоумение, тем более что сам Тородд не демонстрирует особой свирепости нрава, а искренность влечения Турид к Бьёрну не поддается сомнению. Во-первых, рассказчик прямо говорит, что Турид привыкла жить на широкую ногу (не следует забывать, что Тородд – богач), а в случае развода ее ждала бы незавидная участь иждивенки в доме своего брата. Как мы видим на этом примере, в те времена положение дел в Исландии было таково, что разведенной женщине-одиночке не приходилось рассчитывать на приемлемый доход, а в качестве жены Турид могла многое себе позволить. Во-вторых, у этой истории есть и политическое измерение. Турид – сестра влиятельного Снорри, который стремится созранить свое положение в обществе, а Тородд всячески выказывает ему свою поддержку, поэтому даже если бы Турид захотела бы развестись, брат вряд ли дал на это добро. В-третьих, Бьёрн, несмотря на продолжительность их связи, совсем не спешит делать Турид предложение. Скорее всего, она прекрасно понимает, что женой Бьёрна ей не стать, поэтому она и не уходит от Тородда. Этот сюжет из «Саги о людях из Песчаной долины» учит нас тому, что вне зависимости от предписаний закона порой женщины были вынуждены смириться с мыслью о том, что ради сохранения брака и материального благополучия можно пожертвовать собственными чувствами и желаниями, какими бы сильными они ни были.

Брак без любви – это, бесспорно, печальная участь, но еще более страшным последствием семейного разлада, чем развод, была смерть. Поэты доводят разногласия между супругами до предела. Именно так происходит в описании спора между Брюнхильд и сватающимся к ней Гуннаром, вместо которого брачные испытания, устроенные невестой, проходит герой Сигурд. Брюнхильд поклялась выйти замуж только за мужчину, достаточно храброго, чтобы пройти сквозь окружающую ее огненную стену. Когда она обнаруживает, что Гуннар – всего лишь самозванец, она считает свой брак фикцией. Разъяренная и обиженная, она угрожает Гуннарру разводом, если он не убьет Сигурда, который уже успел жениться на его сестре, Гудрун. После смерти Сигурда оставшиеся в живых герои вновь ссорятся, обвиняя во всем Брюнхильд. Таким образом, в «Эдде» исследуется природа брачных уз, отношений между братьями и сестрами, а также между мужчинами, которые клянутся друг другу в верности. Однозначного ответа на вопрос, что из этого важнее, «Эдда» не дает[311]. При этом праву Брюнхильд требовать мести за преступление, совершенное против нее, противопоставляется убежденность в том, что интересы мужчины должы цениться выше желаний женщины. Тот факт, что эти вопросы поднимались авторами, свидетельствует о том, что они находили живой отклик у читателей той эпохи.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология