Валентин Пикуль

Редактирование рукописи шло «с переменным успехом». Мы, женщины, в таких делах более пристрастны и дотошны. Слобожан на слово не верила: любые сомнения Пикулю приходилось подтверждать документально. Он лазил по полкам, доставал нужные книги, показывал, объяснял.

После отъезда редактора Валентин Саввич, руководствуясь рецензией Лимонова и телефонными обменами мнениями с ним, вносил коррективы во второй том «Фаворита». Его пометки на первом и втором экземпляре рукописи я переносила на две остальные.

Откорректировав второй том, Валентин Саввич увлёкся чтением. Читал всё, что попадалось, об итальянском фашизме: «Красная палатка» Нобиле, «Фашизм и рабочее движение в Италии» Лопухова, «Беседуя с Тольятти» Феррара, «Итальянский фашизм» Филатова. Это закладывался фундамент под книгу о Сталинграде.

Незадолго до Нового года, 29 декабря, вновь приехала Инна Ивановна Слобожан. На повестке дня — редактирование второго тома. Оно закончилось в следующем году. А новогодний праздник мы втроём отправились встречать к Маховым. Дома Пикуль обнаружил потерю — в гостях забыл пиджак. Евгений Николаевич с улыбкой признался позже, что видел, но промолчал по поводу забывчивости Валентина Саввича, желая оставить эту «реликвию» себе на память.

Это был первый на моих глазах Новый год, который Пикуль встречал не за своим рабочим столом…

Итоги изданий уходящего года давали повод для удовлетворения. Их было много, но особенно порадовало писателя армянское издательство «Советокан грох», выпустив книгу «Баязет» на армянском языке.

По официальным и неофициальным каналам просачивалась информация о предстоящем выходе «Фаворита». Читающие люди жили ожиданием интригующей своим названием книги.

Книги Валентина Пикуля…

Поэтому интриговало не только название…

Глава девятая. Год «Фаворита»

Друзья и помощники «Фаворита»

С первых часов нового года продолжилась напряжённая работа над рукописью по «снятию» редакторских замечаний, для подсчета количества которых наиболее полно подходит не совсем литературное слово — уйма.

Кропотливый труд занял целую неделю, после чего удовлетворённая чувством исполненного долга Инна Ивановна отправилась к родным пенатам, чтобы передать материалы на следующую ступень технологической лесенки, ведущей книгу к читателям.

Валентин Саввич тоже с облегчением вздохнул. Закончен важный и практически завершающий этап. Всё главное, что зависело от него как от автора, он выполнил. А остальное — по ходу дела.

«Вздох облегчения» — понятие относительное, только на словах имеющее причастность к некоей лёгкости. Чаще это вздох смертельно уставшего, измотанного тяжёлой, но только что законченной работой человека.

Усталость вышла на поверхность, наложив заметные мазки не только на лицо и глаза, но и на всё настроение Пикуля. У меня даже не поворачивался язык, чтобы напомнить ему, что в редакции ждут доработанный «Париж на три часа».

Вскоре к Валентину Саввичу по делам всё того же «Фаворита» приехал художественный редактор Борис Гаврилович Смирнов — заведующий отделом оформления Лениздата. Он привёз на подпись графические работы художника Г. П. Фильчакова, предназначенные для оформления двухтомника.

Приверженец классического направления в искусстве, Валентин не был в восторге от увиденных работ. Ему не импонировал новый модернистский стиль оформления, контрастирующий со стариной повествования.

Пикуль протестовал.

— Давайте я сам нарисую, — в запальчивости говорил он.

Но речь идёт не о какой-то мальчишеской запальчивости. О художественных если не талантах, то мастерских навыках Пикуля мне ещё нужно будет рассказать. Здесь же мне хотелось только донести мысль: каждый должен делать то, что лучше всего умеет.

Пикулевский пыл был быстро охлаждён; если переделывать, то выход книги в свет задержится не менее чем на полгода.

И Валентину Саввичу пришлось уступить. Впрочем, он отлично понимал цену такой уступки. Оформление книги связано не только с искусством, но в не меньшей степени с коммерцией. И в конечном счёте, какая разница, какими ленточками и бантиками она украшена? Её будут расхватывать с прилавков прежде всего потому, что на обложке будет написано знакомое — Валентин Пикуль и ещё не знакомое — «Фаворит».

Принятое решение не отодвигало сроков выпуска книги. Это было единственным его достоинством…

В двадцатых числах января у Валентина Саввича состоялась первая очная встреча с уже хорошо известным по рецензиям Юрием Александровичем Лимоновым.

Восхищённый библиотекой гость медленно ходил вдоль полок-стеллажей, рассматривая книги. Некоторые трогал, гладил по корешкам, и казалось, что руки его — в белых перчатках.

В разговорах они легко находили общий язык. В своих взглядах по большинству вопросов оба историка были единодушны, и только в образе Пугачёва у них имелись разночтения.

Причисление Пикуля к историкам сделано не мною, а Ю. Лимоновым. Расскажу об одной поездке, которая запомнилась Юрию Александровичу, наверное, не меньше, чем нам.