В зоне риска. Интервью 2014-2020

Сегодня восстала сама театральная общественность, которой это надоело. Если человек очень хорошо, тонко ставит Чехова, но три сестры у него, обсуждая барона, не подмываются, сидя на биде, то вроде как уж и нет режиссёрского мастерства! «Литгазета» давно и резко критикует «Золотую маску», но пока сами люди театра не осатанели от этого высоколобого кретинизма, никакого движения не наблюдалось. Последней каплей стал новосибирский скандал, когда Христа отправили в бордель!

– Речь о спектакле «Тангейзер» в Новосибирском театре оперы и балета. Эту постановку из репертуара изъяли, директора сняли.

– Кажется, да. Но сначала предлагали доработать.

– В день открытия фестиваля «Смотрины» видел спектакль МХАТа им. Горького по вашей пьесе «Как боги». Юмор и сатира, присутствующие в ваших произведениях, по-моему, в адекватной дозировке, в этом спектакле, как мне показалось, приглушают проблему, идея тонет во взрывах хохота…

– Я реалист, стараюсь целокупно воспроизводить нашу жизнь, а в ней трагическое, комическое, драматическое переплетено. Но когда это проза, мои повести и романы, читатель получает это смешенье комического и трагического в моей дозировке. В театре же есть ещё трактовка постановщика, актёрское понимание роли. Роль, скажем, комическая или даже гротескная, а артист своей энергетикой придаёт ей трагизм. И наоборот.

Я писатель с чувством юмора. А есть прозаики, начисто его лишенные. Я как-то дал Распутину почитать мой «Демгородок», над которым тогда, в середине 90-х, вся страна смеялась. На следующий день спрашиваю: «Валентин Григорьевич, удалось полистать?» А он и говорит: «Да нет, Юра, я вашу книжку не полистал, внимательно прочитал. Всю ночь не спал… Вот скажите мне, почему вы в этой книге всё время смеётесь? Ведь Россия же гибнет!» Всё зависит от точки зрения!

– Вы, как реалист, даёте юмора столько, сколько его в жизни, а постановщики (возможно, из коммерческих соображений) эту норму превышают…

– В современной драматургии комедиографов почти нет. Гуркин, Птушкина, Москвина, ну и я, если позволите… Когда режиссёру попадает в руки репризная вещь с комедийными характерами, конечно, он отрабатывает! Ему же надо зал собирать. Почему на моих пьесах всегда аншлаги, где бы они ни шли? Поэтому. Но бывают режиссёры, которые, наоборот, вымарывают репризы, не любят, когда слишком много в зале смеются… По-разному…

– В вашем недавно вышедшем романе «Любовь в эпоху перемен» есть мысль о том, что произошла «виртуальная либерализация России». Если согласиться с тем, что либерализм был только в прессе и вообще имел внешний характер, а на самом деле патриотические силы восстанавливали мощь, то трудно поверить в то, что ЦРУ об этом ничего не знало…

– Это мысли моего героя. У нас голова устроена так, что мы в течение дня можем придумать и забыть несколько личных космогонических теорий. У Чехова в записных книжках можно найти: «Кто знает, вдруг вся наша Вселенная находится в дырке зуба какого-нибудь чудовища…» Но определённый смысл в мыслях моего героя присутствует. Имитацией либерализма занимался кремлёвский политтехнолог Владислав Сурков. Чем закончилось эта виртуальная либеральная игра? Материализацией. Болотной площадью. ЦРУ, конечно, в курсе. Но ЦРУ не Мировой разум, а всего-навсего команда высокооплачиваемых догматиков. Имитация была рассчитана не на них, а скорее на международное общественное мнение.

– Можно ли сказать, что после киевского «евромайдана» и западных санкций российское общество стало более патриотичным?