"В" - значит вторжение

Еще там был счет от юриста за профессиональные услуги, от 15 января, включающий даты, почасовую оплату и сумму, заплаченную за утановление опекунства. Окончательный баланс был 6227,47 долларов. Эти затраты были представлены суду для одобрения, и для полной ясности в конце было добавлено: «Пожалуйста, выписывайте чеки на имя Денниса Алтинова: главный юрист, 200долларов в час, помощник юриста — 150 долларов в час, ассистент — 50 долларов в час.» Вдвоем новоиспеченная опекунша и ее юрист выставили счетов на 14954, 20 долларов. Удивительно, как юрист не приложил конверт со своим адресом, чтобы быстрее получить денежки.

Я отметила страницы, которые хотела скопировать — в общем-то, все, и вернула папку служащему. В ожидании копий я одолжила телефонную книгу и поискала Денниса Алтинова. Под адресом и телефоном его офиса были указаны его домашний адрес и телефон, что меня удивило. Я не ожидала, что доктора и адвокаты могут сделать свою личную информацию доступной для любого, кто захочет проверить. Видимо, Алтинова не беспокоился о том, что его может выследить и убить рассерженный клиент. Район, в котором он жил был дорогим, но в Санта-Терезе даже в захудалых районах дома стоят потрясающих денег. Других людей по фамилии Алтинова не упомяналось. Я проверила фамилию Рохас — много, но Соланы нет. Посмотрела фамилию Тасинато: нет.

Когда клерк назвал мое имя, я заплатила за копии и положила их в сумку.

Офис Денниса Алтинова во Флоресте находился в половине квартала от здания суда. Отделение полиции было на той же улице, которая упиралась в территорию школы Санта-Терезы. В другую сторону Флореста пересекала центр города и упиралась в шоссе.

Этот район застолбили адвокаты, расположив свои конторы в коттеджах и небольших зданиях, откуда выехали жильцы. Алтинова снимал несколько небольших помещений на верхнем этаже трехэтажного здания. Если не ошибаюсь, там раньше была обивочная мастерская.

Я изучила схему расположения учреждений в лобби, размерами чуть больше кладовки, и где можно было дождаться лифта, который двигался со скоростью и грацией грузоподъемника. Снимать здесь помещения было недешево. Местоположение было прекрасное, хотя само здание никуда не годилось. Владелец, наверное, не мог себе позволить потратить время, энергию и деньги, чтобы выселить всех съемщиков и сделать нормальный ремонт.

Прибыл лифт, сооружение метр на метр, которое дергалось и тряслось во время моего жуткого подъема. Это дало мне время проверить дату инспекции и прикинуть, сколько людей он должен поднять, чтобы превысить предел, который был 1150 кг. Я решила, что это будет десять парней по 115 килограммов в каждом, предполагая, что их можно втиснуть в такое помещение. О двадцати женщинах по 57,5 кг вопрос даже не стоял.

Я вышла на третьем этаже. Пол в коридоре был покрыт прессованными кусочками черного и белого мрамора. На стенах были дубовые панели, потемневшие от времени. Большие окна в каждом конце коридора пропускали дневной свет, к которому добавлялся свет флуорисцентных ламп. Двери в офисы были из матового стекла с написанными по трафарету именами обитателей. Я нашла эффект очаровательным, совсем как в черно-белых фильмах об адвокатах и детективах.

Офис Алтинова был в середине коридора. Дверь открывалась в скромную приемную, которая была модернизирована добавлением стойки из стали и цветного стекла. На ней ничего не было, кроме телефона. Освещение было рассеянным. Стулья — четыре штуки — выглядели так, что ваша задница онемеет через две минуты сидения на них. Не было ни столиков, ни журналов, ни растений, ни статуэток. Некоторые «дизайнеры интерьера» создают такое дерьмо и называют его минимализмом. Курам на смех. Помещение выглядело так, будто съемщик еще не въехал.

Секретарша появилась из двери с надписью «Только для персонала». Это была высокая блондинка, слишком хорошенькая, чтобы представить, что она не спит с боссом.

— Чем я могу вам помочь?

— Я хотела узнать, нельзя ли мне быстро поговорить с мистером Алтинова?

Я подумала, что слово «быстро» внесет хорошую ноту.

— Вы записаны?

— Вообще-то, нет. Я была тут рядом, в здании суда, и решила попытаться. Он на месте?

— Вы можете сказать, по какому вопросу?

— Я бы предпочла говорить с ним лично.

— Вас кто-то направил?

— Нет.

Ей не понравились мои ответы, так что она наказала меня, отведя взгляд. Ее лицо было идеальным овалом, бледное, гладкое, безупречное, как яйцо.

— И как вас зовут?

— Миллоун.

— Простите?

— Миллоун. Милл-оун. Ударение на первом слоге. Некоторые произносят как Мэлоун, но не я.

— Я посмотрю, свободен ли он.

Я сомневалась, что он знал, кто я такая, а если знал, ему должно быть интересно, что я затеяла. Мне самой было интересно. Я знала, что он не даст мне ни капли информации.

Главным образом, мне хотелось взглянуть на человека, который официально оформил документы, уничтожившие самостоятельность Гаса Вронского. Кроме того, было бы полезно потрясти дерево и посмотреть, не свалится ли что-нибудь созревшее или сгнившее.

Через две минуты пожаловал сам мужчина, остановившись в проеме двери. Хорошая идея.