В жерле ада

Ричард помог ему сесть. На виске и щеке Джул разъело кожу, но теперь она не шипела.

— Вероятно, это не лучшее место для выяснения отношений, — осуждающе сказал Ричард, взглянув на Кейт.

— Он сам виноват. Мы тут не на пикник пришли. Теперь будет думать мозгами, а не задницей.

— Вряд ли, — вставил Дон.

— Нужно отвести его в лагерь, — предложил Ричард.

— Сначала соберем образцы. И Кейт права, надо поторапливаться.

— Дон, тебе придется мне помочь. Я повредила руки, — Кейт показала обожженные ладони.

Дон нервно сглотнул.

У них ушло больше часа, чтобы собрать пробы воды, почвы и минералов. Джул тем временем лежал под палящим солнцем, прикрытый сверху легкой одеждой, и тяжело дышал. Боль мучила его со страшной силой, раны буквально жарились.

Жгучее солнце и обезвоживание плохо влияли на разум ученых, но никто не озвучивал это вслух. У Ричарда перед глазами поменялись цвета: теперь все виделось ему черно-фиолетовым. Кейт снова слышала крики пролетающих птиц: «Кейт… Кейт… Кейт… смерть… смерть… смерть…». Дон то и дело оглядывался по сторонам. Ему казалось, что за кучками небольших скал кто-то прячется. Враг притаился и ждет момента, чтобы схватить их и взять в плен, как тогда, 11 лет назад… Нет, он не позволит этому случиться. Дон крепко держался за пистолет. Сейчас он достанет его и покажет сраным аборигенам…

— Все, достаточно, — вдруг сказала Кейт. — Больше мы все равно не утащим, у нас раненый.

Мужчины вышли из оцепенения, молча подняли Джула, перекинули его руки через свои плечи и потащили вперед. Джул старался помогать ногами, но совсем обессилел, и толку от него было мало.

Кейт плелась сзади. Они двигались очень медленно. Воды совсем не осталось, а есть как ни странно никому не хотелось, хотя голод поедал желудок заживо. Силы стремительно покидали их. Раскаленное солнце пустыни желало прибить путников к земле мертвым грузом.

«Нужно выполнить задание…», — повторяла про себя Кейт. Кто же знал, что оно будет таким трудным. Даже ей, привыкшей к сухому жаркому климату Африки, было просто невыносимо, так каково же другим?

Вот их с ребятами разделяет уже больше двадцати метров. Поднажми, Кейт, не то…

Внезапно нечто огромное, как валун, грохнулось прямо перед ней. В мыслях пронеслось воспоминание о ночном падении. Тот же страх овладел ей. Кейт быстро протерла глаза, липкие от пота. В метре от нее сидел беркут размером с половину самой Кейт. Он был живой и, самое отвратительное, смотрел на нее таким осмысленным взглядом, будто человек. Злой человек.

— Кыш! — промямлила она и махнула руками, а сама сделала пару шагов назад.

Птица не шелохнулась. Затем разинула клюв и издала мерзкий звук. Кейт вновь услышала: «Смееерть».

Она испугалась. Чувство паники из сна, где она была заперта в темном душном лифте, резко вернулось. Кейт не могла вспомнить, нападают ли беркуты на людей, а как известно: самый древний и сильный страх — страх неизвестного.

Она медленно присела и стала рукой ощупывать землю, стараясь отыскать хоть что-то. Глаза не отрывала от птицы. Они стреляли друг в друга агрессивными взглядами, словно уже начали сражение. Но птица не выглядела испуганной, а значит, Кейт проигрывала. О том, чтобы кричать, не могло быть и речи. Она была уверена, что, как только откроет рот, беркут набросится на нее и острыми когтями вспорет ей брюхо, как тому ястребу.

Руки нащупали камень, Кейт размахнулась и кинула им в беркута с диким визгом. Камень попал в голову. Беркут еще больше разозлился, он взмахнул крыльями и их размах оказался в несколько раз больше самой Кейт. По крайней мере, так ей показалось. Она снова услышала птичий голос в голове:

«Ты за это ответишь, гнида».

И упала. А падать перед врагом — все равно что приглашение к нападению. Беркут двинулся на нее, размахивая гигантскими крыльями. Волна ужаса окатила ее вместе с горячим ветром от взмаха крыльев. Кейт увидела кровь, стекающую из открытого клюва. Птица почти настигла ее и приготовилась атаковать.

В этот момент раздался громкий хлопок, больно ударивший по ушам. Кровь брызнула на лицо Кейт и залила одежду. Соленый вкус крови смешался с металлическим вкусом кислотных паров. Она не понимала, что случилось. Беркут навалился на нее всем своим весом. Кейт закричала. Она визжала, как обезумевшая… Лифт, темное и душное помещение, никого нет рядом, пустота, сжимающая со всех сторон, и вот она падает и падает и падает…

— Кейт, успокойся, успокойся, слышишь? Все хорошо. Я убил его, — закричал Дон, снимая птицу с тела Кейт.

Она подняла глаза.

— Так… много… крови… — прошептала она.

— Да. Я пробил ему сердце. Ты в порядке?

Кейт не была в порядке, более того, она подумала, что теперь уже никогда не будет в порядке.

Они продолжили путь. Теперь Кейт держалась рядом с мужчинами. Чертова птица!

«Ты за это ответишь, гнида».

— Откуда у тебя пистолет? — вдруг просила она.

— ФФфф… не сейчас… — с трудом ответил Дон, таща на себе почти бездыханного микробиолога.

— Эй… смотрите, — Ричард указал пальцем в сторону скал. — Труп исчез. Мы… кинули его здесь, а сейчас… там только потроха.