В унисон

– Зачем мне чаша? – спросил Хидео вместо того, чтобы продолжать размышлять о дыхании и рыбках. – Я что-то должен с ней сделать?

«Полукровка, что связан со всеми архетипами нерушимыми связями, потому что сочетает в себе божественное и человеческое», – клацал волчий череп, глядя на Хидео пустыми глазницами. – «Атрибут – твой билет, с ним ничего не делают. Его просто показывают».

В руке он давно сжимал чашу, и теперь, как только о ней зашла речь, Хидео раскрыл ладонь и стал смотреть на атрибут, постепенно приходя к мысли, что все, что требовалось от атрибута, это его присутствие. Если бы не он, Хидео бы не понял, что попал в петлю вслед за Мичи. По крайней мере, ему так казалось. Теперь же, если Мичи провалит и эту попытку найти убийцу, то новый виток цикла они начнут вместе. А все потому, что у него есть эта крошечная штука, подтверждающая его роль в истории. Весомый билет, практически королевская ложа неограниченного действия.

Хидео лениво улыбнулся своей глупой мысли, и перевел взгляд на череп, который уже не лежал на земле, а покоился у Мичи в руках. На ней было синее кимоно с вышитыми незабудками на левом плече.

– Почему незабудки? – спросил он, не моргая. «Воспоминание любви», – проговорил череп.

Хидео медленно опустил взгляд на кость, когда-то принадлежавшую настоящему волку.

– Почему волчий череп? – спросил он, перекатывая слова во рту, точно маленькие стеклянные шарики.

«Моя голова – результат смерти».

Хидео хотел спросить что-то еще, но не решился. Он поднял взгляд на Мичи и заметил, что она все это время не сводила с него грустных красных глаз.

Она улыбалась горькой улыбкой.

– Ты понял, – сказала она, а слезы текли из ее глаз, смешиваясь на подбородке с кровью.

Только теперь, приглядевшись, он заметил, что изо рта у нее течет тонкая струйка крови. Срываясь с подбородка, капли падали на ту часть черепа, где раньше был лоб.

– Что я понял? – спросил Хидео с усиливающимся в груди волнением. – Что именно я понял?!

– Что завтра важный день, – прошептала она, скалясь. – Завтра – день нашей смерти. Запомни его.

День

Нашей.

Смерти.

Запомни.

День VII. Петля и множество узлов

Хидео: законы времени

– Через два дня приезжает отец, – такими словами сонного Хидео встретила мать. – Сказал, что привез нам сладостей.

– Как будто у нас их здесь не хватает, – буркнул Хидео, лениво завтракая.

Мама пожала плечами; нервозность Хидео была вполне объяснима. В последнее время он не высыпался, под веками словно просыпался песок, а мысли то и дело норовили ускакать в такие места, где Хидео не мог их достать. Он все чаще стал клевать носом, на уроках его внимание существенно снизилось, и учителя грозились уведомить об этом родителей, но Хидео благополучно игнорировал все угрозы. Его больше не пугала ни Мичи, ни сновидения, в которых она ему являлась, все словно бы утратило новизну, а потому больше не приводило Хидео в трепет. Даже такая жизнь, полная ненормальных случайностей, рано или поздно приедается.

Он зевнул, отгоняя вялые мысли прочь. Лучше пусть голова будет совсем пустой, чем он будет думать о таких глупостях.

– Когда ты с ним в последний раз разговаривал? – спросила мама, садясь напротив.

– В прошлый четверг, кажется, – пробормотал Хидео, не поднимая взгляда от стола. – Я не помню, мам.

– Тебе нужно позвонить ему, – проговорила Ёсико.

– Скажи, – вдруг подал голос Хидео, – а отец о тебе знает?..

– У нас нет секретов друг от друга, – холодно ответила мама, вставая. – Ты вроде бы опаздываешь.

– Да какая теперь разница, – меланхолично заметил Хидео, – есть вещи поважнее школы.

Внезапно он почувствовал мягкое прикосновение к щеке и резко поднял голову, встречаясь с мамой взглядом. Она разглядывала его с беспокойством – оно тавром отпечаталось в каждой складке ее немолодого лица. На мгновение Хидео задумался: если его мама кюби, то сколько же ей на самом деле лет?!

Она тихо заговорила, и каждое ее слово, подобно острию, врезалось в Хидео:

– Будьте осторожны. Чувствую, что этот день добром не кончится.

– Главное, что он вообще кончится.

Хидео встал, едва не сшибая стол неконтролируемым телом. Его трясло, трясло как в лихорадке, и даже мама, стоящая рядом, не могла ему помочь. Тяжесть предыдущей недели навалилась на него всем своим неподъемным грузом, и Хидео едва мог удерживать равновесие. Ему хотелось куда-нибудь скрыться, сбежать далеко от этого проклятого места, чтобы навсегда отстраниться от происходящих в окрестности событий. Необоснованный страх, навеянный многочисленными сновидениями, неимоверно душил, выбивая почву из-под дрожащих ног. Хидео едва сумел добраться до комнаты, чтобы одеться в школу. Ему казалось, что еще мгновение, и он потеряет сознание от волнения, которое волнами образовывалось в желудке. Он пробовал дышать, глубокими резкими вдохами втягивая воздух, наполняя им легкие, но тут же выдыхал, не в силах успокоиться.