В убежище

— А во-вторых? — с нетерпением спросил я. Наш писатель не спешил с ответом. Двигаясь тем же решительным шагом вперед, он молчал. Я, мысленно выругался, проклиная его актерские замашки. Наконец он заговорил:

— Вы сами могли бы заметить. У него весьма характерные руки: сухие, очень длинные, узкие, с резко очерченными фалангами пальцев, как скорпионы… Неужели не обратили внимания? Он же вытирал лицо у вас на глазах! Ну, не знаю, слепому видно: точно такие же руки изображены на гравюре, на портрете Йоргена Улле.

Глава 10 ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ТАНКРЕДА

Вечером, отправляясь спать, я вынужден был признать, что за пять дней, проведенных в «пиратском гнездышке», нервы мои основательно вышли из-под контроля. Меня пугала темнота — ощущение, прежде не испытанное, повсюду мерещились невидимые существа, которые только и ждали удобного случая, чтобы напасть на меня. В любой тени, в каждом темном углу скрывались грозные, мрачные призраки, таились чудовища, монстры, тянувшие ко мне отвратительные щупальца; я вздрагивал при скрипе половиц, мне было страшно остаться одному.

Я быстро разделся, забрался под одеяло и зажег сигарету. Лежа на спине и пуская колечки дыма к пламени свечи, я заставил себя сосредоточиться. Я постарался припомнить все, что случилось за эти пять дней. Передо мной выстроились следующие картины: лошадь, остановившаяся на дороге в сильном испуге, убитый пес, передвинутый комод, эпизод в заброшенной лачуге, следы сапог вокруг «пентакля». За ними, словно на сцене, разворачивался второй акт события нынешнего дня: гигантская черная кошка, бегущая за Рейном; портрет пиратского пастыря на старой гравюре; чердак с необычной «коллекцией»; внезапное появление Пале; панический ужас Лиззи при виде мужа. Казалось, меня вырвали из нормальной жизни и поместили в какой-то роман ужасов, в самый невероятный и жуткий роман Карстена Йерна, модное чтиво для столичных бездельников, желающих пощекотать себе нервы. Горячечный бред!

Вот бы наутро проснуться у себя дома, в моей славной, обжитой холостяцкой квартире! Проснуться, прочистить желудок и дать себе слово не объедаться к ночи омарами под майонезом! Да, было бы славно… Но, к сожалению, это — из области мечты. Мечта и реальность, сон и явь поменялись местами — и что же?

Стоп, Пауль Рикерт! Подобными философствованиями ты себе не поможешь. Попробуем взяться за дело с другой стороны. Как говаривал знаменитый сыщик своему бестолковому другу. «Это элементарно, Ватсон!». Осколки надо сложить воедино, и мы непременно получим общую картину. Разум подсказывает, что и здесь кроется некий замысел, пока еще скрытый узор мозаики. Надо быть терпеливым и правильно расположить факты, чтобы открылся мотив, целенаправленная человеческая воля — основа всего, что случилось за эти пять дней. Итак, кому это могло понадобиться и зачем?

Попробуем очертить круг подозреваемых. Дорум и Флателанд? Оба угрожали Арне, оба имеют основания желать, чтобы Арне отсюда убрался. Дорум хочет вернуть свою собственность, а фанатик Флателанд видит в планах Арне большую опасность для своей непосредственной деятельности и для спасения душ своих прихожан. Возможно, и версия Эббы верна, то есть Флателанд сам не прочь получить этот дом. Но могут ли столь примитивные люди устроить подобный спектакль? И станет ли слуга Господа, пастор, использовать своих прихожан для подобного шарлатанства, для имитации дьявольских козней? Как люди будут потом ему верить? Не знаю, не знаю…

Арне Краг-Андерсен? Живость воображения Арне общеизвестна, он всегда обожал разыгрывать друзей, его мотивом может быть само удовольствие от мистификации. Не говоря уж об определенной пользе, то есть прямой выгоде от подобной рекламы. Не будем забывать о его деловых интересах, о рекламной статье в американской газете, о привлечении туристов. Блефовать он умеет прекрасно — вспомним недавний выигрыш в покер. Но есть один пункт, о который, пожалуй, разбиваются все подозрения — его твердое алиби. Не слишком ли часто в тот самый момент, когда что-то случалось, Арне сидел со мной рядом?

А Карстен Йерн? Он жил на Хайландете чуть ли не месяц и, следовательно, был здесь в то время, когда с Арне приключились первые неприятности в этом доме. Все происшествия причудливым образом укладывались в канву любого из его сочинений. Когда Арне впервые рассказал нам о своих планах устройства в «пиратском гнезде» летнего отеля, Йерн выступил с горячей отповедью и, между прочим, недавно он вновь повторил свои страшные пророчества, прозвучавшие настоящей угрозой. Зачем? Ради собственной популярности? В конце концов, его книги — тоже своего рода бизнес, и лишняя реклама писателю не помешала бы. Однако придется признать, что у Карстена тоже есть алиби, во всяком случае, он был вместе с нами, когда убили собаку и когда передвигали комод.