В ту же реку

В развернутом на улице буфете стоит длинная очередь. Люди потребляют глинтвейн, наливаемый из 50-литрового электрического самовара. Титан горячего кофе со сгущённым молоком для трезвенников и малолеток тоже присутствует. Когда объявили начало концерта и буфет стал сворачиваться, народ направился кто в зал, кто домой.

Я выждал, пока люди не разошлись, и пробрался на второй этаж. За входом в будку киномеханика идет лестница на чердак, за ней кладовка. Тихо отжал фомкой дверь и огляделся, всё ли спокойно? Из зала звучала речь председателя поссовета.

Включил свет, поставил в угол бутылку, а на середину комнаты бросил разорванную упаковку «изделия номер 2». Теперь любой сразу поймет, зачем нужно было вскрывать дверь. У окна той же фомкой поднимаю половицу. В прошлой жизни мы с мальчишками бегали сюда смотреть пустой тайник, а сейчас здесь лежат два твердых предмета, завернутых в брезент. Ощупываю свертки и маминым портновским сантиметром измеряю длину. Получилось 88 сантиметров и ещё чуть-чуть. Кладу на место половицу, стряхиваю в щели мелкий мусор и ухожу, не выключая свет. Затворять дверь тоже не стал.

Ходите, ноги, взад-вперед,
От счастья я пою,
Живет зажиточно народ
В моем родном краю.

На сцене выстроился хор корякских детей и дружно поет. Музыка от другой песни, автора слов не помнят, но народу нравится. Сижу у входа в зал, вижу не только сцену, но и лестницу на второй этаж. Через полчаса дождался.

Завклубом Лёня Свисток поднялся наверх и почти сразу сбежал вниз, произнося слова, среди которых приличными были только предлоги. Смысл речи «когда только успели?», ну и эпитеты в адрес успевших. Проходит минут десять, и он возвращается, сопровождаемый Зудой, в миру Виталиком Пилипенко. Тот работает в аэропорту, сам из первых модников и танцоров поселка.

Через несколько минут они спускаются вниз.

– Ты только прямо сейчас дверь заколоти, – выговаривает Зуда Свистку, – а то опять кто-нибудь вопрется.

Третий участник будущего налета не появился.

Расклад более-менее ясен, осталось понять, что с этим знанием делать.

Заявить ментам? Они у нас мышей не ловят, да и мне светиться ни к чему.

Написать анонимку? Лучше бы в КГБ, но я про них ничего не слышал. Должен быть кто-то, хотя бы в райцентре, но не факт.

Вообще, тайник с автоматами убитых погранцов, поэтому, может, на погранзаставу стукнуть? Начальник заставы – Иркин отец, между прочим, майор. Вон они сидят всей семьей. Дождусь антракта, ее папа выйдет покурить, а я ему: «Товарищ майор, можно вас на минуточку?», вполне может получиться.

– Говорю же, еще в марте выхожу из магазина, а Свисток с Зудой совсем бухие водяру из горла глушат и планы строят. Я запомнил, думаю, проверить надо. Если просто болтали, отжатая дверь – грех небольшой. А вдруг правда там два автомата лежат?

– Какая длина говоришь?

– Чуть больше восьмидесяти восьми сантиметров. Для ружья коротко, дуло и приклад есть, мушка не ружейная, слишком большая. Что еще быть может? Хотя я ощупал только верхний сверток. Хотел быстрее смотаться. Испугался, как подтвердилось. Сами знаете, какие люди в наших краях живут.

Это я в кабинете начальника заставы десятый раз пересказываю одно и то же, теперь прибывшему из района командиру погранотряда.

– Значит, бутылку, обёртку от резинки бросил и маскировать ничего не стал. Хитер бобер. Точно никому ничего не говорил? Даже родителям?

– Нет, товарищ подполковник. Разве ж я без понятия? Да и боюсь, если узнают, не жить мне. Их друзья меня и пришибить могут.

– Не бойся, не узнают. Родители пусть думают, что ты с девочкой гуляешь.

Многим людям я невзначай праздник испортил. Однако они вроде совсем не против. Наоборот, очень даже «за».

– Ну что майор, «Застава в ружье!» или берем тихо?

– Товарищ подполковник, через двадцать минут вертолет со спецгруппой будет. Задувает уже, но успевают сесть. Из Питера велели их ждать.

– Много они там у себя в Петропавловске понимают. А этих автоматчиков я ОЧЕНЬ хочу поспрошать, кто наших ребят положил. Зачем, теперь понятно. Чтоб ты знал, Лёша, восемьсот восемьдесят миллиметров – это длина АКМ без примкнутого штыка. В конце лета, говоришь?

– Ну да. Говорили, как деньги под расчет сезонникам привезут, они и ударят.

2–3.05.72

Пурга пришла сильная, третьего мая мы даже в школу не пошли. У нас есть верная примета – если выглянул на кухне в окно, а сарая не видно, в школу не идем.

Первого меня на пограничном вездеходе довезли до подъезда. Дома проблем не было, родители и не заметили ничего, наотмечались так, что остались у Соколовых ночевать.

Второго мая, невзирая на разыгравшуюся пургу, меня вновь дернули на заставу. Прислали к подъезду вездеход.

Прибывшие вертолетом люди попросили заново рассказать историю, записали и дали расписаться. Еще сняли с меня отпечатки пальцев и слепок подошв.