В ту же реку

Когда стали рассаживаться, вместо Жеки ко мне подсела продавщица из книжного.

Сокол попросил поменяться, чтобы оказаться рядом с Машкой Юн.

Только когда пошел журнал «Новости дня», в кресло села Ирина с накрашенными ресничками.

Я с интересом смотрел на экран. Черно-белый экран, узнаваемая заставка. Суслов открыл заседание, Громыко сделал сообщение, космонавт Береговой задал вопрос, рабочие высказались, ратифицировали. Субботник, праздник труда, с высоким качеством, сверх плана всегда и везде. США бомбят Вьетнам, естественно, мы осуждаем. Дальше в таком же роде. В конце журнала показ новых моделей обуви и требование свободы Анджеле Дэвис.

От волнения при проходе манекенщицы в новых туфлях подруга не заметила, как ее рука оказалась в моей. Когда зажегся свет, она попыталась вернуть, но я не отдал.

Фильм был жизненный, антураж как в нашем поселке. Называется «Веришь, не веришь». Действие происходит в такой же глуши, как наша. Улучшенной до киноверсии, конечно. Она любит его, но ребенка рожает от другого. Он приходит из армии и едет к ней на нефтеразработки. Туда же направляется отец ребенка. Оба дружно переживают. В конце она с ребенком сбегает от обоих. Фильм – нуднятина жуткая. Мне понравились только две вещи. В самый трагический момент удалось приобнять Ирку, а в конце разок ее чмокнуть. К сожалению, только в щечку.

Еще в пылу от переживаний Ириска шепнула:

– Кимба тоже беременная.

– Да ты что! От кого?

– Не говорит, только ревет.

После выхода из зала Жека выглядел счастливей меня, а Юна была слегка растрепана.

Через час вернулся домой, несколько смущенный. Ирку я проводил, и в подъезде она даже чмокнула меня в щечку, но тут вошел ее папа. Не факт, что засек чмоки, но выглядел весьма ошарашенным.

Дома оказались неожиданные гости. Марк Аркадьевич, дядя Витя и человек, представленный дядей Юрой, хотя в палате Петр Петрович называл его Тузом. Пока меня ждали, они уже выпили по чуть-чуть с родителями, начальник рассказал про мои успехи на ниве рисования стенгазет, а дядя Витя профессиональным взором осмотрел инструменты для переплета. За едой спросили про учебник китайского языка. Интересуются, зачем мне он?

Заявляю:

– Так ведь полезно! Английский многие знают, а китайский почитай никто. А язык потенциального противника знать надо.

– И как получается?

– Не очень. Поговорить не с кем.

– Господи! – удивилась мама. – Как ты его выучил?

– Просто учебник под руку попался.

– М-да… Есть талантливые дети, – задумчиво промолвил Марк Аркадьевич.

Как оказалось, люди зашли по делу. Петр Петрович очень плох. Перед отъездом в Питер решил распорядиться имуществом. Мне велел отдать ружья и охотничье снаряжение, которое найдется в его доме. Дескать, если встанет, то заберет, а коли помрет, пусть спасителю на память будет. Вот душеприказчик дядя Юра в присутствии свидетелей и выполнил его волю, принес то, что нашлось в доме дяди Пети на тему охоты.

В красивом кожаном чемодане хранится шикарная немецкая трёхстволка с двумя стволами двенадцатого калибра и под ними третий, нарезной, под мелкашечный патрон. Приклад и цевье резные, железо изрисовано золочёной гравировкой. Принадлежности для чистки в вышитом чехле. Такое ружье в музей надо нести, а не на охоту с ним ходить. К нему прилагается новый патронташ, с уже снаряжёнными бумажными гильзами. Есть еще коробка с такими же.

Второе ружье – древняя курковая одностволка ИЖ-5 калибра 28. Она сильно потаскана и побита, приклад в двух местах обмотан бечевой, но смазана и ухожена. Калибр маленький, однако промысловики предпочитают именно его. Легче ружье, дешевле боеприпасы. Кстати, диаметр ствола 14 миллиметров, против 19 у двенадцатого калибра. Так что пусть пуля вдвое легче, но тоже не слабая. К нему дали коробку с двумя десятками патронов в латунных гильзах.

Здоровенный охотничий нож завершил список оружия.

В крепком деревянном ящике уйма принадлежностей: от машинки для набивки гильз до тигля с бензиновой горелкой для плавки металла. Кстати, рыболовные снасти тоже наличествуют в достаточном количестве.

В сидор сложили остатки дроби, капсюлей, пороха и всего остального охотничьего, что нашлось в доме Чалдона.

Мама неискренне восхитилась ружьем и пошла на кухню за горячим.

Отчим ходил вокруг трехстволки, как кот вокруг блюдечка со сметаной.

Я поинтересовался насчет претензий от милиции. По этому поводу меня успокоили.

Затем выпили под горячее, еще раз за здоровье дяди Пети, расходную, стременную, на ход ноги, затем гости ушли.

Отчим сразу выпросил сумку с ружьем для показа, прихватил бутылек и сбежал к дяде Васе в соседний подъезд.

Я же остался разбираться с принесенным. Оно вызвало у меня определенные сомнения. Чалдон попросил сохранить памятные вещи, а что прислал? Разве только трехстволка на ностальгические воспоминания тянет. Опять же, когда дядя Вася лил пули, то ставил свинец в ковшике на электроплитку. Тигель с мощной горелкой совершенно излишен, даже вреден. А вот для чего-то более тугоплавкого он необходим.