ЭМ: А кто-нибудь знал про место ваших пикников? Друзья, родственники? Может, вы устраивали какие-нибудь вечеринки на том месте?
УК: Да, знали. Несколько раз мы выезжали туда с друзьями Томаса.
ПД: А в этот раз вы кого-нибудь приглашали с собой? Или сообщали о том, что собираетесь на пикник?
УК: В этот раз всё получилось как-то спонтанно. Странно о таком говорить, но у Томаса бывали определённые периоды, когда ему нужно было отвлечься. Временами на него нападала… хандра. Он слонялся по дому и не садился за компьютер.
ЭМ: Поясните, что значит «хандра»? Он страдал от каких-то психических заболеваний?
УК: Нет! Я, наверное, неправильно выразилась. У него была писательская хандра. Ступор…
ПД: Творческий кризис?
УК: Не совсем. У него боязнь белого листа, всякий раз, начиная новую книгу, он боялся, что не сможет довести её до конца. Я думала, это пройдёт, но регулярно наблюдала такое всякий раз, когда у него набирался материал. И сейчас Томас находился как раз в таком состоянии. Последние несколько дней он бродил по дому, не решаясь подходить к компьютеру, поэтому я предложила съездить к пруду. Думала, это его взбодрит, даст сил, думала, что хорошие выходные напитают его энергией, и он сядет за работу.
ЭМ: Миссис Картер, Венди? Мы можем продолжить чуть позже, если вам нужно время…
УК: Всё в порядке. Я просто… просто… (всхлипы) Продолжайте, детектив.
ПД: Вы не обратили внимания, не ехала ли за вами какая-нибудь машина? Может быть, она всё время маячила в зеркале заднего вида?
УК: Не знаю. Я как-то вообще не смотрела на машины.
ЭМ: Когда вы свернули на Хопкинс-авеню, вам никто не попался навстречу?
УК: Там и так плохая дорога, не хватало ещё встречных машин, ума не приложу, как там можно разъехаться. Благо, нам никто не встретился.
ЭМ: А после виноградников?
УК: Там точно нет. Вообще не думаю, что многие знают про дорожку, идущую вдоль пруда. По крайней мере, посетители виноградника никогда дальше не проезжают.
ПД: Расскажите нам, как вы проводили время на поляне. Не торопитесь, вспомните и чётко опишите свои действия.