В стране слепых

– Как это маловато? – удивленно спросил он.

– Недостаточно. Представь, что будет, если все узнают, как это делается. Пускай клиологию преподают в университетах. Ты сам как-то сказал, что изменить будущее пытается каждый, но только методом проб и ошибок. Значит, надо дать людям инструменты, вот и все!

– Тогда наступит хаос. Представления людей о прекрасном будущем сильно отличаются. Каждый потянет в свою сторону.

– Ну и что? Зато возможности у всех будут равные. А общество будет двигаться в том направлении, куда потянет большинство. Когда в игру вступят миллионы, случайности взаимоуничтожатся. Это же простая теория вероятностей, нормальное распределение Кетле, не так ли?

Ред подошел и положил руку ей на плечо.

– Сыграй-ка еще раз, – попросил он. – В первый раз я слишком много врал. И погромче, – добавил Ред шепотом. Сара удивленно подняла брови, но он приложил палец к губам. Она сильно ударила по клавишам. Ред наклонился ближе и прошептал ей на ухо: – Не будем сейчас об этом. Завтра поедем кататься в горы и поговорим. Заодно покажешь мне свою Альтафлору.

– Не выдумывай, на ней сейчас тонны снега.

– Тогда покажешь что-нибудь другое. – Он поцеловал ее в щеку.

– Я зайду попозже, – раздался голос Текса, – когда вам будет удобно.

Сара помахала ему рукой, не сбившись с ритма. Ред снова взял в руки кларнет.

– Глупости, Текс, лучше присоединяйся!

– Ладно, сейчас, я только позвоню. – Текс подошел к настенному телефону и что-то сказал в трубку. Потом достал из шкафа футляр с тромбоном.

– Что играем? – спросил он, за несколько секунд собрав инструмент.

– Рэгтайм, – ответила Сара. – Может быть, немного диксиленда.

– А чикагский стиль?

– Может быть, потом, если будешь хорошо себя вести. – Она сыграла последнюю тему из «Кленового листа» и начала вступление к «Высшему свету». Ред улыбнулся.

– Спасибо, – буркнул он.

– Пойдем с козыря, – улыбнулась она.

Несколько минут они играли втроем. Текс вполне достойно вел басовую партию, хотя Саре показалось, что мелодию он слышит впервые. Это означало, что у него неплохие способности к импровизации. Вскоре в комнату торопливо вошел лысый мужчина с окладистой курчавой бородой. В руке у него была труба. Приветственно хлопнув Текса по спине, он сел на соседний стул, послушал немного, отбивая такт ногой, потом приложил инструмент к губам, и мелодию подхватил чистый звук трубы.

Ред исполнил свое сложное соло без единой ошибки, что немедленно отметил Текс, испустив пронзительный ковбойский клич. Из коридора раздался шум аплодисментов. Оглянувшись, Сара обнаружила, что там уже собралась небольшая толпа.

Когда они закончили, в дверях послышался знакомый голос.

– Прошу прощения, можно я пройду? – К музыкантам проталкивался Уолт Половски, сопровождаемый, как всегда, Норрисом-Зубрилой.

– Вот я же говорил тебе, что у нас тут все есть, – гордо сказал он, показывая на барабаны в углу. – Теперь не зевай, тебе вступать сразу после Джимми.

Босуорт огляделся и, красный от смущения, занял место ударника. Он взял палочки, примерился и выбил короткую дробь.

– Спасибо, что позвал, Текс, – сказал Половски, водружая на колени старую потертую трубу. – Стош, Джимми, Гло… то есть Сара – всем привет! Ну что, «Джо Эвери»? Никто не возражает?

– Дадим ему отличиться, – шепнул Ред Саре, – это его коронный номер. – Он оглянулся. – Заходи, Кэм! Посидишь с нами?

Человек, которого Сара видела в первый раз, уселся у самой стены. Его худое лицо с резкими чертами было увенчано шапкой белоснежных седых волос.

– Это смотря чем вы тут занимаетесь, – сказал он, взяв несколько аккордов на своем банджо. – Играете или так просто сидите?

«Джо Эвери» начался с живой и сильной басовой темы. Половски исполнил ее уверенно и чисто. Звуки лились и переливались с изяществом, совсем не характерным для трубы. Потом наступила очередь следующего, а Уолт заиграл тише, поддерживая фоновый ритм. Инструменты вступали последовательно, передавая основную тему друг другу и интерпретируя ее каждый на свой лад. Труба опускала некоторые ноты, тем самым лишь подчеркивая мелодию. Тромбон Текса звучал сладко и сочно, и ни один пароход, ходивший по Миссисипи, не мог похвастаться таким мастером банджо, каким оказался Кэм Бетанкур. Когда очередь дошла до нее, Сара прикрыла глаза и представила, будто играет соло. Ее пальцы порхали по клавишам с необыкновенной легкостью. Казалось, она парит в воздухе вместе с музыкой.

Ред почти не импровизировал, но это было нормально, поскольку ему приходилось играть сразу в двух регистрах. В нижнем он вел основную тему, а в верхнем переходил на контрапункт. Долгие мелодичные ноты в дискантовом ключе плыли в воздухе, контрастируя с бодрым настойчивым ритмом, который задавал Уолт.

Когда Ред закончил свою партию, настала очередь Норриса. Парень управлялся с барабанами, как профессионал, невзирая на то, что за ним наблюдали добрых три десятка слушателей, и его лицо было краснее первосортной свеклы. Хотя ритмические фигуры в его исполнении напоминали скорее рок, чем джаз, справился он со своей частью без сучка без задоринки.