В шаге от пропасти

— Она исключение. Когда Бушин попросил привести тебя на ночь, — Тим ненадолго замолчал, чтобы взять эмоции под контроль, слишком живы были в памяти страшные ощущения. Он отчетливо помнил все, ту неутолимую жажду крови, хищного зверя, вышедшего на охоту. Нервно сглотнул и невольно сжал кулаки. — Я был готов убить его и сделал бы это, невзирая на последствия. Но неожиданно получил время для маневра, он уехал по срочному делу на несколько дней и перенес вашу встречу на понедельник, — Громов снова замолчал, но через несколько секунд добавил, совсем тихо: — Я мужчина, и я обязан был защитить тебя, любой ценой…

Его голос звучал жестко и твердо. От такой правды у Романовой внутри все похолодело. Неприятные липкие мурашки страха пробежали по позвоночнику, заставив поежиться. Она вдруг отчетливо увидела эту сцену его глазами, представила, что он пережил, и ужаснулась. Отлично помнила этот переломный момент, когда Тимур стал холодным и отстраненным, но тогда воспринимала все происходящее по-своему. Искала недостатки в себе, даже не подозревая, какие демоны изводили его.

— Почему ты не рассказал мне? Мы могли бы вместе что-то придумать.

— Не хотел тебя пугать. Да и что бы это изменило? Вряд ли бы ты согласилась на побег добровольно, — горькая усмешка исказила его губы.

— Ты прав. Я бы ни за что не оставила тебя… Но почему ты не сбежал вместе со мной? Почему продолжал там работать?

— Мне нужно было найти организатора этого борделя.

Долг для Громова всегда был превыше всего. Постоянно разрываясь между работой и любовью, он до последнего старался балансировать, сохранять равновесие, но все сломалось в одно мгновение. Когда пришло время выбирать, Тимур, не раздумывая ни секунды, хладнокровно отрекся от всего ради жизни любимой женщины. Возможно, если бы Ира вела себя тихо, не попадала во всякие опасные истории и не доставляла ему хлопот, все могло бы сложиться по-другому, но тогда это была бы не Ира, в которую он влюбился без памяти.

— Ты правда полицейский?

— Капитан Громов, к вашим услугам, ваша честь.

Он сказал это так мягко, с безграничной нежностью, что в первый раз за долгое время словосочетание «ваша честь» не вызвало у Ирины неприятных ощущений.

— Зачем ты заставил меня считать тебя не пойми кем?

— Почему же не пойми? — Тим рассмеялся и припомнил сказанную ею фразу: — Мерзкий тип, но немного меньше, чем все остальные.

— Именно.

— Не мог отказать себе в удовольствии подразнить тебя. Ты такая красивая, когда злишься.

Романова тоже вспомнила тот момент и покачала головой — какая же она дура, не замечала очевидных вещей. Настолько была зациклена на своих переживаниях, что не видела дальше своего носа. Тим с первой секунды оберегал ее и защищал, а она только вечно все портила.

— Ну серьезно. Я бы никому не рассказала… Ты не доверял мне?

— Дело не в тебе. Я просто не имел права, Ириш. Все было очень серьезно. Полная конфиденциальность. Понимаешь, слишком многое зависело от меня. Жизни сотен людей… По своей воле ты бы, может, ничего и не рассказала, но, когда начинают пытать, а Бушин, поверь, умеет делать это филигранно, заговорит даже немой. Я не мог подвергать тебя такому риску.

— Он тебя пытал?

Впервые увидев шрамы на его спине, Ирина пришла в ужас и недоумевала, кто мог такое сотворить, а сейчас все встало на свои места. Ненависть опалила сердце жарким огнем. Раньше она и не подозревала, что способна на такие отрицательные эмоции, а теперь готова была разорвать Бушина голыми руками за все, что он с ними сделал.

— Все это ничто, по сравнению с тем, что я испытал, когда узнал, что ты погибла…

— Как погибла?

— Я не знаю подробностей. Бушин показал мне только фотографии с места аварии машины Стрельцова. Два трупа, один из которых он считал твоим. И я так думал…

Романова уловила всю боль, отразившуюся в его взгляде, и содрогнулась. Прекрасно понимала его чувства, ведь сама совсем недавно пережила то же самое. Но у нее был их малыш, он помог ей справиться с потерей, а Тим остался с этим горем один на один.

— Бедненький мой, — она нежно поглаживала сжатые в кулаки руки и едва сдерживала слезы. Сопереживала и пыталась взять себе хотя бы немного той боли, чтобы облегчить его страдания.

— Это страшно. Я не знал, как жить дальше. Нет, я не жил, я сдох вместе с тобой, там… На нашем месте…

Громов был предельно откровенен, но даже сейчас одно напоминание о той ужасной трагедии заставляло все в его душе покрываться арктическим холодом. Это испытание стало для него непреодолимым, он сломался, не смог справиться с собой и сдался.

— Все уже прошло. Я здесь. Я с тобой, остальное не важно, — Ира принялась целовать его лицо. — Отпусти прошлое. Теперь у нас все будет хорошо, — пообещала она, ведь сама искренне в это верила.

Тимур, хоть и с трудом, но все же сумел взять себя в руки и пришел к выводу, что Ира права — случилось то, что случилось. Прошлого уже все равно не изменить, но можно забыть все плохое и радоваться жизни.

— Ты с врачом говорила? — Громов занервничал. Осталось выяснить перспективы для его тела. — Какой прогноз? Я смогу восстановиться?