В родном углу

Н. А. Лейкинъ Въ родномъ углу

I

День былъ зимній, хмурый, съ нависшими снговыми тучами. Комнаты большого деревенскаго барскаго дома были угрюмы, непривтливы, холодны, хоть и приказано было везд вытопить передъ пріздомъ владльца Леонида Платоновича Сухумова-Подгрудскаго. Въ кабинет и сейчасъ еще горлъ каминъ, украшенный старымъ темнымъ рзнымъ дубомъ съ дворянскими гербами. Къ тому-же и день клонился къ вечеру, наступали сумерки, когда только-что пріхавшій изъ Петербурга Сухумовъ осматривалъ комнаты дома своей деревенской усадьбы, недавно унаслдованной имъ отъ своей умершей бабушки, матери отца, Клеопатры Андреевны. Въ помсть этомъ онъ не бывалъ съ ранняго дтства, когда гостилъ у бабушки, и теперь смутно припоминаетъ расположеніе комнатъ.

Сухумовъ небольшого роста, тщедушный, узкоплечій блокурый молодой человкъ двадцати восьми лтъ, кажущійся на видъ куда старше, въ золотыхъ очкахъ, блдный, съ маленькой жидкой бородкой, почти нерастущей на скулахъ, усянныхъ прыщиками, и съ рдкими коротко стрижеными волосами на голов, среди которыхъ ужъ положила свое начало крупная лысина. Сухумова сопровождаетъ по комнатамъ управляющій имніемъ — сухой, высокій, нсколько сутуловатый старикъ съ сдой бородой и съ волосами, причесанными по-русски. Онъ въ длиннополомъ сромъ суконномъ сюртук и похожъ больше на лабазника, чмъ на управляющаго. Зовутъ его Сидоромъ Софроновичемъ. Онъ еще при бабушк Клеопатр Андреевн управлялъ имніемъ лтъ пятнадцать. Имніе это было въ послднее время со всмъ малодоходное, но не продавалось Клеопатрой Андреевной потому, что оно было родовое Сухумовыхъ-Подгрудскихъ и потому, что она сама привыкла въ немъ жить со своими двумя приживалками-старухами и нсколькими собаками таксами, которыя звались у ней человчьими именами: Груша, Ваня, Павля, Маня. Шелъ сзади Сухумова и камердинеръ его Поліевктъ Игнатьевичъ, пожилой человкъ, очень хмураго вида, съ полусдыми длинными бакенбардами въ вид рыбьихъ плавательныхъ перьевъ, съ крупными нависшими бровями и сдой щетиной на голов. Это былъ высокій мужчина, неладно скроенный, но крпко сшитый, какъ говорится, одтый въ черный пиджакъ, съ серебряной часовой цпочкой по жилету, при чемъ при взгляд на камердинера особенно рзко бросались въ глаза его необычайно громадныхъ размровъ ступни съ выступающими шишками около начала большихъ пальцевъ.

Сидоръ Софроновичъ ввелъ Сухумова въ большую гостиную и, наклоня голову на бокъ и указывая на громадный угловой диванъ, произнесъ печально:

— Здсь он изволили скончаться… Сидли он, ваша бабенька, раскладывали вотъ за этимъ столомъ пасьянсъ, и вдругъ почувствовали себя нехорошо. Настасья Дмитріевна при нихъ были. Пока побжали за спиртомъ и за каплями — он ужъ были бездыханны.

Сухумовъ сталъ осматривать стны. Он были увшаны портретами предковъ Сухумовыхъ-Подгрудскихъ. Это была комната, которыя въ старину звали портретными или диванными. По стнамъ стояли исключительно мягкіе диваны, и одинъ изъ нихъ, угловой, такого объема, что на немъ смло могли улечься другъ къ другу головами четыре рослыхъ человка, и все-таки въ середин осталось-бы еще мсто для сиднья двоимъ. Поверхъ дивановъ стны были увшаны портретами. На портретахъ въ широкихъ золотыхъ рамахъ были изображены дамы въ робронахъ екатерининскихъ временъ, мужчины въ пудр и расшитыхъ золотомъ шелковыхъ кафтанахъ, въ лентахъ, со звздами. Были и военные мундиры Павла Петровича съ полными выбритыми лицами, съ закрученными косичками въ вид крысинаго хвоста и бантикомъ на конц, были дамы въ платьяхъ директоріи съ таліей подъ мышками, были военные мундиры Александра І съ воротниками, упирающимися въ подбородокъ, съ таліями, стянутыми въ рюмочку, были и портреты позднйшихъ временъ во фракахъ, съ жабо подъ горломъ и съ бархатными воротниками, влзшими до ушей. Костюмами эпохи Николая І портреты кончались. Посреди нихъ былъ портретъ бабушки Клеопатры Андреевны, снятый съ нея въ молодыхъ годахъ. Она была въ гладкой прическ съ проборомъ по середин головы и съ начесами волосъ на уши, въ широчайшемъ кринолин, въ лиф со шнипомъ и съ широчайшими рукавами платья, изъ которыхъ выглядывали кисейные рукава, застегнутые у кистей рукъ. Въ ушахъ были серьги съ подвсками, крупная брошь изъ камеи украшала ея грудь, а пальцы рукъ были усяны кольцами.

Сухумовъ довольно долго разсматривалъ портретъ бабушки. Остановился онъ и на портрет своего прадда, генерала временъ Александра I, съ крупными малиновыми губами на совершенно выбритомъ лиц, въ прическ, зачесанной на лобъ, съ густыми нависшими бровями, дававшими ему свирпый, угрожающій видъ. Сухумовъ вспомнилъ, что будучи ребенкомъ, когда гостилъ у бабушки, онъ всегда боялся смотрть на этотъ портретъ.