В путь-дорогу! Том II

Телепневъ просидѣлъ у Абласова до двѣнадцати часовъ, и такъ былъ нравственно возбужденъ, что съ нимъ сдѣлался даже лихорадочный припадокъ. Абласовъ свелъ его самъ съ галдарейки, уложилъ въ кровать и напоилъ горячимъ

XV.

Если компаніи нахальнаго симбирца и^Двужилина не удалось побить Телепнева, то экспедиція противъ аристократокъ выполнена была гораздо удачнѣе.

На другой день послѣ нападенія въ чекчуринской казармѣ на Телепнева, часу въ десятомъ, четырехъмѣстный возокъ, визжа полозьями по крѣпкому морозному снѣгу, поднимался на Преображенскую по клинической горѣ. Ночь стояла очень свѣтлая. Можно было разглядѣть, и лошадей, и кучера съ большой бородой въ четырехъ-угольной, довольно уродливой шапкѣ, и лакея на запяткахъ въ темной ливреѣ съ двумя капишонниками. Возокъ повернулъ направо по Преображенской и потащился на мелкихъ хозяйскихъ рысяхъ. Въ возкѣ сидѣли дѣвицы У сиковы съ своей маменькой, золотушно-нервной барыней, отправлявшейся на вечера со своими дочерьми регулярно каждый день, тая въ душѣ своей убѣжденіе, что этакимъ путемъ выйдетъ хотя одна изъ нихъ за кого нибудь. Дѣвицы молчали и, на ухабахъ, толкали другъ друга колѣнами. Дома, они только что въ сласть наговорились о томъ, какъ досталось отъ нихъ мовешкамъ-студентамъ и дали себѣ новую клятву не ходить танцовать даже съ знакомыми студентами, причемъ старшая сестра выпросила исключеніе для Телепнева, съ которымъ танцуетъ сама губернаторша.

Ныряя по ухабамъ, возокъ приближался къ казенному дому кирпичнаго цвѣта. А за этимъ домомъ, въ тѣни, шедшей отъ него по переулку темнѣлась и шевелилась кучка студентовъ. Какъ только возокъ показался на Преображенской, караульный, который былъ никто иной, какъ Гамлетъ-Сор-ванцовъ, побѣжалъ извѣстить товарищей. Планъ былъ уже составленъ философомъ Двужилинымъ, а главой дѣйствія- избрали нахальнаго симбирца, по праву оскорбленной жертвы. По знаку Суковкина, вся компанія, состоявшая изъ двѣнадцати человѣкъ, выскочила на улицу и стала посреди ея, такъ что возокъ долженъ былъ наѣхать на нее. Кучеръ крикнулъ было, но четверо студентовъ, а именно братья Сор-ванцовы, Рыбакъ и Коридорскій схватили лошадей подъ уздцы. Двужилинъ съ однимъ изъ сибиряковъ, однокурсникомъ Телепнева, стащили лакея и сейчасъ же завязали ему ротъ. Вомбовъ съ другимъ вологодцемъ подвергнули кучера такой же операціи. Для производства скандала съ аристократками остались четверо: глава возстанія Суковкинъ, краснощекій камералистъ, фешенебельный юристъ изъ оскорбленныхъ на балѣ Щекаловыхъ и пріятель нашъ Гриневъ, совершенно почти пьяный и готовый участвовать въ каждой исторіи, какого бы рода она ни была.

Когда кучеръ и лакей лишены были голоса и свободнаго движенія, Суковкинъ и Гриневъ открыли дверцы возка съ обѣих'ь сторонъ. Дамы сперва въ одинъ голосъ закричали; но увидѣвши студенческіе фуражки и свѣтлыя пуговицы совсѣмъ присмирѣли.

— Прелестныя незнакомки! — вскричалъ Суковкинъ: — не угодно 'ли вамъ будетъ выйти изъ возка; мы устроимъ маленькій балетъ.

— При лунномъ, такъ сказать, освѣщеніи! — подхватилъ Гриневъ.

Отвѣта не послѣдовало. Дѣвицы Усиковы и ихъ маменька, дрожа, прижались каждая въ своемъ углу.

— Если вы не выйдете, — началъ Гриневъ, — то мы васъ силой вытащимъ.

Нечего было дѣлать, изъ каждыхъ дверецъ возка высадили по двѣ дамы. Симбирецъ подошелъ къ той, которая ему отказала на балѣ.

— Вы не танцуете съ студентами, — заговорилъ онъ, ухмыляясь, — на паркетѣ вы ихъ не удостоиваете этой чести, такъ вотъ на снѣгу не угодно ли пройтись со мной полечку.

И не дожидаясь отвѣта, онъ подхватилъ бѣлобрысую дѣвицу, которая вся дрожала отъ страха, и при двадцати-гра-дусномъ морозѣ пустился съ ней прыгать вокругъ возка. Краснощекій камералистъ и юристъ подхватили двухъ остальныхъ и отправились вслѣдъ за симбирцемъ. Гриневъ хотѣлъ было обнять маменьку, но она рванулась отъ него и вскочила опять въ возокъ.

Послѣ двухъ туровъ дамъ усадили, развязали ротъ лакею и кучеру, и пустили лошадей.

XIV.

Исторія съ семействомъ Усиковыхъ прогремѣла по городу. Негодованіе благороднаго общества противъ студентовъ было страшное. Папенька дѣвицъ Усиковыхъ, занимавшій мѣсто предсѣдателя какой-то палаты, поѣхалъ жаловаться къ попечителю, и въ тотъ же день Ѳедоръ Ивановичъ началъ слѣдствіе. Найти виновныхъ впрочемъ было весьма не трудно. Дѣвицы Усиковы очень хорошо разглядѣли своихъ кавалеровъ, и хотя не могли назвать ихъ по фамиліямъ, но доложили папенькѣ, что всѣ эти студенты были на балѣ у Щекаловыхъ.

Ѳедоръ Ивановичъ, собравши'свѣдѣнія, потребовалъ къ себѣ всѣхъ студентовъ, бывшихъ на балѣ у Щекаловыхъ, а въ томъ числѣ и Телепнева, который не выходилъ изъ квартиры съ того самаго дня, когда онъ изливался Абласову. Явился къ нему Демка и таинственно пригласилъ къ инспектору. Телепневъ, ничего не зная о происшествіи съ дѣвицами Усиковыми и не зная также за собой никакой вины, довольно спокойно отправился къ инспектору. Очень непріятно ему было увидать въ пріемной инспектора нахальную рожу симбирца и остальной братіи, т. е. краснощекаго прокописта, фешенебельнаго юриста и Гринева.