В путь-дорогу! Том II

— Да вы не думайте, что онъ старъ. Я не многимъ моложе его, прибавала она.

— Будто бы? спросилъ Телепневъ.

Увѣряю васъ. Онъ только такъ держится старикомъ. Онъ здѣсь въ обществѣ почти единственный человѣкъ, который интересуется университетомъ, литературой…

— А здѣсь что же дѣлаютъ? спросилъ Телеплевъ.

— Да какъ вамъ сказать?... въ карты играютъ больше.

— Всѣ?

— Не всѣ, а почти всѣ, даже дѣвицы. Пляшутъ по зимамъ, дѣлаютъ визиты, ѣдятъ, пьютъ.

— Незанимательное общество! промолвилъ Телепневъ.

— Такое какъ и вездѣ, monsieur Телепневъ, а все-таки вамъ нужно съ нимъ познакомиться, иначе не проживете, будетъ очень скучно, коли не захотите кутить со студентами. Здѣсь очень много милыхъ дамъ, вы можете потомъ составить себѣ кружокъ общества, какой вамъ понравится, а для этого нужно познакомиться сперва со всѣми.

— Начиная съ властей? спросилъ Телепневъ.

— Ну этого не нужно: у насъ вѣдь особые законы. Порядочное общество состоитъ почти все изъ помѣщиковъ, а властей вы совсѣмъ и не встрѣтите, ни совѣтниковъ, даже вицъ-губернаторъ нигдѣ не бываетъ.

— Отъ чего же такой аристократизмъ?

— Да это не отъ гордости происходитъ; здѣсь, напримѣръ, жена частнаго пристава принадлежитъ къ обществу.

— А кто же даетъ тонъ? спросилъ Телепневъ: губернаторша?

— Нѣтъ. Здѣсь есть дома, куда попасть гораздо труднѣе, чѣмъ къ губернатору. А вамъ все-таки нужно будетъ представиться нашей губернаторшѣ, она очень милая женщина.

— Это та дама, съ которой вы были въ театрѣ? спросилъ Телепневъ.

— Когда?

— Когда давали „Материнское Благословеніе“.

— А вы развѣ помните, что я была? проговорила Ольга Ивановна, и довольно пристально посмотрѣла на Телепнева. И почему вы узнали, что я была съ губернаторшей?

— Да такъ, она очень величественно смотрѣла.

— Ну да, у ней есть не много важности; но вы все-таки къ ней поѣзжайте. Право, monsieur Телепневъ, я васъ вижу второй разъ, но вы меня поражаете. Вамъ ужъ, конечно, не больше восемнадцати лѣтъ, а вы смотрите такъ, точно для васъ ничего уже нѣтъ въ жизни — ни новаго, ни хорошаго. Не ужели вы рисуетесь?

Телепневъ хотѣлъ было ей отвѣчать, но слегка покраснѣлъ и потомъ задумался, да такъ, что Ольгѣ Ивановнѣ очень стало неловко.

Въ эту минуту въ гостиной послышался шорохъ шелковаго платья, и вь дверяхъ показалась дама небольшаго роста, въ шляпкѣ, черноволосая, съ прищуренными глазами и пятнышкомъ на правой щекѣ. Она вошла, и увидавъ Телепнева, немножко остановилась.

— Alexandrine! здраствуйте! заговорила хозяйка приподнимаясь и подавая ей руку.

Alexandrine пожала ее, повернулась, отвѣтила на поклонъ Телепневу и очень развязно сѣла въ кресла.

— М-г Телепневъ, сказала Ольга Ивановна, указывая ей на Бориса. Телепневъ поклонился еще разъ.

— А я уѣхала изъ дому, начала Александрина скороговоркой, у насъ обѣдъ былъ — такая скука! Господинъ этотъ… все какія-то допотопныя любезности говоритъ.

— Какой, генералъ? спросила Ольга Ивановна.

— Да вотъ, что пріѣхалъ ревизовать papa… Какъ встали изъ-за стола, я сейчасъ говорю maman: я поѣду къ Ольгѣ Ивановнѣ, а вы съ Лизой занимайте гостя.

— И прекрасно сдѣлали, ma there. А вотъ прежде всего, я еще разъ представлю моего гостя, и Ольга Ивановна съ улыбкой посмортѣла на Телепнева. М-г Телепневъ бѣгаетъ общества, такъ надо какъ-нибудь его исправить.

— Если только m-r Телепневъ пожелаетъ, сказала бойко Александрина. Вѣдь это, въ самомъ дѣлѣ, странно, что у насъ въ обществѣ такъ мало бываетъ студентовъ. А кто у насъ молодые люди? Совсѣмъ никого нѣтъ… Вы помните, chere Ольга Ивановна, какой былъ милый студентъ, какъ его… да, да Синицынъ, премилый мальчикъ!.. Александрина вдругъ остановилась.

— Pardon, m-r Телепневъ! это у меня такъ сорвалось съ языка.

— Что такое? спросилъ разсѣянно Телепневъ.

— Да вотъ я назвала студента мальчикомъ. И Александрина расхохоталась!

— Что же такое? сказалъ Телепневъ, тутъ нѣтъ ничего обиднаго.

— Ахъ, полноте, полноте, всѣмъ студентамъ хочется смотрѣть стариками.

— Нѣтъ, Alexandrine, вмѣшалась Ольга Ивановна, m-r Телепневъ совсѣмъ не хочетъ казаться старикомъ, а это оттого..

— Отъ чего? прервалъ ее Телепневъ. Вѣдь вы не знаете?

Ольга Ивановна немножко смутилась.

— Вѣдь вотъ, mesdames, началъ онъ, извините меня, но я удивляюсь, какъ это можно заниматься такими пустяками и разбирать: корчитъ ли такой-то студентъ изъ себя что-нибудь, или не корчитъ? Вотъ отъ этого-то, вѣроятно, и въ карты-то у васъ всѣ въ городѣ играютъ.

— А вы почему знаете? спросила Александрина, тоже немножко сконфуженная.

— Я слышалъ вотъ отъ Ольги Ивановны.

— Ахъ, chere Ольга Ивановна, зачѣмъ вы про насъ такія вещи разсказываете?

— Вѣдь это немножно правда, Alexandrine, проговорила Ольга. Ивановна, и очень милостиво взглянула на Телепнева. Этотъ взглядъ говорилъ: хотя ты намъ натацію прочиталъ, а все-таки ты очень милый мальчикъ.

— Ахъ, chere Ольга Ивановна, начала тараторить Александрина, какого я пьяниста прекраснаго слышала у Новицкихъ!

— Горшкова? спросила Ольга Ивановна.

— Да, да, Горшкова, такая смѣшная фамилія, и самъ онъ пресмѣшной!

— Но милый мальчикъ, прибавилъ, улыбаясь, Телепневъ.

— А вы его развѣ знаете?