В поисках смерти

— Могла не спрашивать! Забыла, что мы — родственники?! — рассмеялся Синицын. — Тетя Лара передает привет! Спрашивает, когда заедешь в гости?

— Ей тоже. Обязательно заеду, папуль! Просто дел, как всегда, по горло… Но обещаю, в июне свидимся.

— Ловлю на слове! А то уже забыл, как внуки выглядят… Доиграешься, не признаю!

— Не беспокойся, они тебя точно помнят. На добрых и щедрых людей у них неискоренимая память! — протянула Маркелова. — Все, родненький, я тебя обнимаю! До встречи.

— Целую!

Кристина положила трубку. Часом позже она переступила порог дома, в который теперь не приходила без надобности. Не потому что на то была ее воля. Просто взрослые люди, в отличие от детей, существа крайне несвободные. Они служат вещам и обстоятельствам. Чуть реже другим взрослым… А на исполнение собственных желаний у них почти не остается времени. Тот вечер не стал исключением. Кристина явилась в отчий дом неспроста. Ее будто вели знамения.

— И где же ты можешь прятаться? — громко вопросила Маркелова, словно ожидая подсказки от мягкой игрушки.

Груда коробок и пластиковых контейнеров в чулане заставила серьезно попотеть. Игорь Алексеевич слыл умнейшим человеком и уважаемым профессионалом в своем деле… Но, по сути своей, он был обыкновенным мужчиной, не умел поддерживать порядок в доме, вернее, делал это как мог! Никакой системы в сортировке и хранении вещей. Все ненужное барахло беспорядочно поселялось в кладовке. Найти здесь что-либо не представлялось посильным. Но именно за этим Кристина и пришла сюда. Понять и победить невозможное. А потому, как говорится, глаза боятся — руки делают! Вскрывая один картонный ящик за другим, бывшая обитательница квартиры тщательно осматривала содержимое в поисках той самой игрушки.

— Да уж, папочка… Однажды я приду и наведу здесь порядок! — дважды чихнув от скопившейся в воздухе пыли, произнесла Маркелова.

Одним из последних на глаза попался неприметный черный ларчик на манер тех, что фигурируют в русских сказках. Недоверчиво отперев замки, Кристина просияла мгновением позже. Вот он! Попался!

— Ну, здравствуй! Давно не виделись. — усмехнулась девушка, хлопая медведя ладонью, словно в наказание. — До чего же ты грязный. Хочешь в стирку? — прищурилась она в напускной строгости, ответив самой себе дурацким голосом — Нет, только не это!

Квартира, в которой прошло детство Кристины обладала удивительным свойством. Тут всегда становилось легко и беззаботно. Словно время откатывалось назад, превращая Маркелову в Синицыну и отнимая у нее попутно груз тревог и печалей… Мишка не был частью воспоминаний, но обладал той же магией, что и китайские куклы барби с огромными лысинами в районе макушки. Он заставлял улыбаться и вспоминать времена, когда Кристине не было нужды о ком-то заботиться. Когда весь мир, усилиями Игоря Алексеевича, крутился вокруг не по годам серьезной малышки.

— И когда все успело так поменяться? — очередной риторический вопрос сорвался с губ и Кристина направилась в ванную, чтобы постирать в раковине запылившегося медведя.

Уже выкручивая вентили горячей и холодной воды, Кристина застыла в причудливом осознании: стоит мылу коснуться игрушки, она потеряет свое значение. Отпустит его вместе с ароматом ладоней матери, что, наверняка, еще можно услышать в этой неказистой, неумело сшитой зверюшке. Да и потом, неизвестно чем она набита и как содержимое воспримет контакт с водой… К чему рисковать?

— Представляешь, малыш, я ведь чуть тебя не сгубила! — прошептала Маркелова, вспомнив, как однажды постирала любимого плюшевого льва, а тот, словно в отместку, сгнил и начал дурно пахнуть. — Интересно, что у тебя там, в животике? — большие пальцы девушки попытались размять брюшко медведя, но этому помешала сорочка из грубой мешковины.

Расстегнув крошечные пуговицы, Кристина, к собственному изумлению, обнаружила небрежный шов, скрепленный расползающейся нитью. «Непорядок!» — мысленно заключила Маркелова. — «Сейчас мы тебя подлатаем…». Сыскав набор для шитья, она уселась на диван, под самую яркую из ламп, чтобы отчетливо видеть «пациента».

— Для начала избавимся от старых швов… — прокомментировала девушка, проходясь ножницами по ослабшим узам.

Медведь, что в представлении Кристины должен был заворчать или, на худой конец, недовольно цокнуть, остался нем. Старая нитка покинула его плюшевое тело, позволив искусственной ране разойтись в стороны. Глазам открылся посеревший синтепон, сбившийся в комочки. Маркелова подумала, что было бы неплохо расправить их до того, как прореха вновь зашьется. Бережными движениями она принялась исполнять задачу и, практически сразу, ощутила нечто чужеродное во чреве игрушки. Что-то твердое и угловатое. Пуговица? Не похоже… Запустив пальцы глубже, Кристина ухватилась за квадратик и потянула на себя. Сердце ускорило бой от осознания того, что это был обыкновенный тетрадный листок, многократно сложенный и скрепленный обрывком скотча.

— Боже мой… — все, что сумела произнести девушка в попытках деликатно устранить липкую ленту.