В Питере НЕжить

Ведьма привыкла засыпать под скрип Лешего в соседней комнате. Днём он работал дворником, а ночью страдал бессонницей, поэтому часто сидел под тусклой лампой над письменным столом, пил разбавленный компотом коньяк, что-то писал – что-то, что никому и никогда не показывал, – и задумчиво скрипел корнями, которые уже много лет не чуяли под собой земли.

Теперь Леший не скрипел.

Ведьма не могла заснуть. И места себе найти не могла.

Она долго ворочалась с боку на бок. Пятнадцать метров комнаты вдруг стали тесными, душными, совершенно чужими. По потолку изредка прокатывался, будто напоминая о том, что мир всё ещё существует, свет фар проезжающих мимо автомобилей. В эти мгновения тени от лепнины на стенах становились длинными, пугающими. Они тянулись к Ведьме и что-то шептали, но та никак не могла разобрать что.

Ведьма встала с постели, сунула отчего-то замёрзшие ноги в тапки и выскользнула из комнаты.

В коридоре было темно и тихо. Только паркет поскрипывал под ногами, выдавая намерения Ведьмы, но она не собиралась отступать. Остановилась перед дверью Лешего. Помявшись, все-таки повернула дверную ручку и шагнула в темноту.

Комната Лешего – такая же маленькая, как и у самой Ведьмы, – оказалась почти пустой. Только письменный стол у окна и обросший грибами пень, что служил Лешему стулом. Не было ни кровати, ни шкафа, ни одежды.

«Как странно, – подумала Ведьма. – Интересно, здесь всегда так было или всё исчезло вместе с Лешим?»

Прикрыв за собой дверь, Ведьма подошла к письменному столу и открыла единственный ящик. В столе лежала бумажная папка, заботливо перетянутая джутом. Надеясь, что содержимое папки поможет понять, куда запропастился Леший, Ведьма развязала узел.

В папке оказалась увесистая стопка листов. На первом значилось: «Непокорённый Лес». Это был роман. Большой, светлый, смелый роман, который Леший писал каждую ночь и который каждое утро заботливо прятал обратно в ящик стола. С необъяснимым замиранием сердца Ведьма пролистала стопку – страницы были пусты. А когда она вложила листы обратно в папку, исчезло и название. Исчез лес, исчез Леший, исчез его труд и всякое воспоминание о нём. По спине Ведьмы пробежал холодок. Чутьё подсказывало: то, что забрало Лешего, ещё вернётся.

Зайти в комнаты Гамаюн и Домового Ведьма в ту ночь не решилась. Впрочем, она бы всё равно не отыскала там ничего, кроме голых стен.

* * *

Через неделю пропал Кощей.

Судя по всему, он исчез прямо с кухни – утром Вампир нашёл на полу его трость.

Дождь барабанил по стеклу, за окнами медленно собирался, путаясь в ветвях голых деревьев, туман. Вампир, Ведьма и Су Анасы сидели за столом, молча глядя на трость, которую Вампир зачем-то держал в руках.

– Всё ещё считаете, что ничего делать не нужно? – спросила Ведьма, нервно переплетая пальцы.

– А что ты предлагаешь? – отозвалась Су Анасы. От страха её волосы стали пепельно-серыми, чешуя поблекла, глаза остекленели.

– Не знаю! Делать хоть что-то! Понять, что происходит, понять, как с этим бороться, как остановить! – Ведьма всплеснула руками и подпрыгнула на стуле. – Съехать, в конце концов!

– А куда съезжать?.. – пробормотала Су Анасы и вдруг разозлилась, заговорила быстро и пылко: – Куда я с тремя сыновьями? Это ты молодая и независимая ведьма, можешь хоть на Лысую гору, хоть в Трансильванию – тебе бесы везде рады будут.

– Да я же…

– Ну, что?! – взвизгнула Су Анасы. – Ты предлагаешь что-то делать, куда-то бежать, а мы ведь даже не знаем, почему они исчезли. Может, так было нужно.

– Может, мы чего-то не знаем. Может, они творили какую-то запретную магию, – кивнул Вампир. – Страшную магию. Она-то их и забрала. Гамаюн могла. Раз с неё всё началось, то вполне возможно, что она в этом и виновата.

– Говорили мне сестрицы, что раз Гамаюн в соседках – быть беде. – Су Анасы покачала головой. – Сразу она мне не понравилась. Зуб даю, это она что-то натворила.

– Даже если так. – Ведьма старалась говорить спокойно. Ей казалось, что соседи по коммуналке упорно отказываются её слышать. Замечать главное. – Мы по-прежнему не знаем ни что происходит, ни как это остановить.

– А может, и не нужно ничего останавливать? – пожал плечами Вампир. – Может, всё уже закончилось?

– Ты правда в это веришь? – хмыкнула Ведьма.

На кухню зашёл Сах иччи с кассетой яиц в руках, кивнул всем собравшимся и принялся возиться у плиты, тихонько напевая что-то под нос. Казалось, лично его странные исчезновения совершенно не беспокоят. Хотя Сах иччи никогда и ничего не беспокоило.

– Мне в любом случае надо работать. Донорская кровь очень дорогая, знаешь ли. – Вампир встал из-за стола, подхватил с пола рюкзак и почти бегом покинул квартиру.

Су Анасы обняла заварочный чайник обеими руками и зажмурилась. Спустя пару мгновений из носика повалил пар, крышечка со стуком запрыгала. Довольная Су Анасы налила себе чаю в маленькую фарфоровую чашечку, следом плеснула молока из бутылки, которая стояла тут же, на столе. Её вечно влажные руки липли к клеёнке, и Су Анасы всё время её разглаживала. Клеёнку на стол купила она сама – дорогую, с тонким цветочным узором.