В области женского вопроса

Такъ-то оно такъ, въ прав возразить намъ, но, можетъ быть, она пожертвовала этими силами мужу, дтямъ. Ахъ, сколько разъ приходится и читать, и слышать походя про ту или иную "жертву" семейной жизни, и всякій разъ намъ хочется сказать въ отвтъ: "Да нужна ли еще была эта жертва?" И позвольте спросить – кому? Начнемъ хотя бы съ мужа, съ этого злого "паука", – что же, сладко ему живется? Онъ очень счастливымъ себя чувствуетъ оттого, что высосалъ запросы и все прочее? Отвтъ можетъ быть только отрицателенъ. Онъ-то больше всхъ, можетъ быть, несчастенъ, если только есть въ немъ хоть искра человчности и способности понимать чужія страданія. Разъ предъ нимъ жена-жертва, значитъ онъ – палачъ, а это во всякомъ случа сознаніе не изъ пріятныхъ. Да и выслушивать такія признанія, какъ выше приведенныя, согласитесь – какое ужъ тутъ счастье? Выходитъ, стало быть, "пауку" жертва не доставила ни малйшаго счастья, а врне – наоборотъ: отправила жизнь въ конецъ. Остаются дти. Мать, жертвующая собою для дтей, это ли не священнйшее призваніе женщины? Жена доктора боится съ нянькой оставить дтей на ночь, сама съ ними спитъ, и потому всегда чувствуетъ себя не выспанной (этимъ отчасти объясняется ея дурное расположеніе). Очень прискорбное обстоятельство, за которымъ много-много другихъ, по мр роста дтей, предвидится впереди, вплоть до унизительныхъ компромиссовъ съ честью и совстью, все ради дтей, какъ мы слышимъ сплошь и рядомъ въ жизни. Это ли не святыя жертвы? Нтъ, будь он прокляты, и эти жертвы! – съ полнымъ правомъ могли бы отвтить дти. Да и отвчаютъ подчасъ, замтимъ въ скобкахъ. Принижая себя, свою личность, отказываясь ради дтей отъ своихъ правъ на полное и яркое существованіе, такія матери прежде всего губятъ своихъ дтей, которымъ он создаютъ жизнь такую же нудную, срую, никчемную, какъ и своя собственная, почему лучшія изъ дтей и начинаютъ самостоятельную жизнь съ разрыва съ своими "отцами", т. е. съ семьей. Все это настолько старыя и печальныя истины, что развивать ихъ, надемся, нтъ надобности.

Жертва еще не оправданіе. А если это жертва своимъ человческимъ достоинствомъ, то и того хуже, – это уже отчужденіе. "Милости хочу, а не жертвы", давно это сказано, и не даромъ сказано. Потому что жертва убиваетъ жизнь, а только жизнь иметъ цну. И потому не жертвовать собой, своей личностью надо, а всегда быть самимъ собой. Вотъ тогда и скажется то, что было въ насъ и что не должно погибать. Конечно, на поврку очень часто оказывается, что ничего и не было въ душ, кром иллюзій, а подчасъ и прямой дрянности, только прикрытой громкими словами, какъ, смемъ думать, и случилось съ несчастной женой нашего доктора или земской начальницей въ разсказ г-жи Дмитріевой. На голод она чувствовала себя превосходно, въ воронежской библіотек и того превосходне. Почему? Потому что боролась, помогала, учила. Но что же ей помшало и дальше бороться? Мужъ и дти? Странно это слышать. Если велика была въ ней потребность борьбы, мужъ и дти только усилили бы эту потребность, послужили бы новымъ толчкомъ, новымъ стимуломъ для борьбы съ жизнью, съ тмъ же голодомъ, физическимъ и духовнымъ, съ тми условіями, которыя создаютъ этотъ голодъ. Но вышло совсмъ иное, и вмсто борца предъ нами кислая дама, изливающая свои "горя" передъ первымъ встрчнымъ, дама, какихъ тысячи. Всхъ ихъ въ сущности жаль, но и слезы, и жалобы ихъ – праздное занятіе. Отъ нихъ ни имъ, ни окружающимъ не становится легче. Только скучно и имъ самимъ, и съ ними.