В мире птицы мохо

Немало споров в свое время вызвало обсуждение места расположения каждого из номархов. Проще было бы, если бы зал, в котором должен был пройти Собор, был круглым. Тогда бы удалось разместить их более-менее равномерно, не ущемляя самолюбие тем, что некоторым из них придется сидеть в самом углу. Однако зал был прямоугольный, и пришлось попотеть, сначала выбирая каждому номарху место, а затем еще и направляясь к каждому из них целой делегацией чтобы снять вопросы о том, почему его посадили именно сюда, а не куда-нибудь поближе к передним рядам.

Сарниус вкупе с несколькими верными ему сановниками все же остановился на варианте, когда тех, про кого кто точно было известно, что они подадут голос за него, сгруппировали в левом крыле зала. Рядом с ними были места тех, кто еще колебался, но все же склонялся к тому, чтобы также подать голос в его пользу. Дальше располагались те, кто мог бы подать голос за номарха, но почему-то открыто не поддерживал его. Сарниус надеялся, что они еще пересмотрят свои позиции прямо в ходе голосования. На правом же крыле были места ярых его противников. Причем он постарался сделать так, чтобы они не сидели компактной группой, а были разобщены теми, кто желал выдвинуть самого себя.

Итак, зал был прямоугольным. В центре его спиной ко входу рядами располагались ровно двести сорок одна мягкая табуретка с подлокотниками по числу зарегистрировавшихся номархов. Правда, всего их приехало двести сорок, но это двести сорок первое место предназначалось для два дня назад специальным указом получившего титул номарха бывшего сотника, а ныне полномочного начальника «бессмертных» Шар-Карена.

Напротив этих табуретов у противоположной стены на постаменте установлены были табуреты председателя собрания и двух его помощников, перед которыми были маленькие столики для бумаг. Всех троих следовало выбрать из числа присутствующих номархов. Сбоку стоял стол для писцов, которые должны были вести запись всего, о чем говорилось в зале, а также стол для законоведов. Еще далее, по бокам, справа и слева от табуретов номархов, повернутые лицом к их боку, стояли по два ряда табуретов для особо знатных гостей, которым позволено было присутствовать на выборах нового энси. Это были высшие государственные сановники, многие из них специалисты по управлению государством, но не имеющие право голоса, и послы и руководители других держав, прибывшие по специально разосланным приглашениям.

Сзади за табуретами номархов до входа в зал было еще много места. Оно также было заполнено табуретами, в которых разместилась приехавшая любопытная знать.

Короче говоря, большой зал был заполнен под завязку.

Когда Шар-Карена, одного из последних, распорядитель подвел к его месту и он устроился на мягком табурете, легкий шум пронесся по залу. На многих лицах читалось явное недоумение, или даже недовольство или пренебрежение.

Когда все места, наконец, были заняты, в центр зала вышел в парадной форме номарх Сарниус. Он поднял руку вверх. Откуда-то сверху, с закрытых балкончиков, прозвучали сигналы труб, призывающие к вниманию. Шум затих.

Сарниус обвел зал глазами. И ему стало не по себе. Прямо на него смотрели умные со смешинкой глаза исчезнувшего и до сих пор разыскиваемого посланными им наемными убийцами бывшего секретаря правителя Имхотепа, удобно устроившегося на одном из боковых гостевых табуретов (почему бывшего? – подумалось номарху, – разве его кто-нибудь отстранял от этой должности? Но так приятно было думать о нем как о бывшем!), а на табурете, установленном для правителя нома Кириониса (он зарегистрировался в свое время, вернее, его зарегистрировали, и не устанавливать для него табурет было невозможно) удобно устроился сам Кирионис, иронично поглядывая в сторону номарха.

У Сарниуса перехватило было дыхание, но он, закаленный в придворных интригах, быстро овладел собой.

После краткой вступительной речи, в которой он вкратце коснулся причин, вызвавших Большой Земельный Собор, Сарниус сказал:

– Властью, данной мне энси, я объявляю Большой Земельный Собор открытым!

Снова зазвучали трубы, а по залу из конца в конец прошло: – О какой власти он говорит? Никакой энси ему никакой власти не давал!

Некоторые из номархов говорили это своим соседям настолько громко, что даже сквозь звуки труб это было услышано и Сарниусом. Он понял, что одной своей необдуманной фразой лишил себя сразу множества голосов. Надо было попытаться вернуть себе расположение зала.

Дальше пошли предложения по выборам председателя собрания и его заместителей. Как ни упорствовал Сарниус, но на почетную должность председателя собрания ему не удалось выдвинуть своего человека. Председателем стал известный всем правитель нома Кирионис, которого Сарниус относил к своим врагам. Оставалось только втихую скрипеть зубами и проклинать неумелых убийц, посланных Шар-Кареном.